– Сердечко мое, – мягко сказал король, – твоя невинность была нетронута, а я – человек, разбирающийся в подобных вещах. Скажи, Фэнси, что делал с тобой он, и я попытаюсь все объяснить. Разве мать не поделилась с тобой знаниями, необходимыми в этот важнейший момент твоей жизни?

– Мама посчитала, что моя сестра Мэв и подруги уже растолковали все, что мне необходимо знать, поскольку девушки вообще склонны шептаться о подобных вещах. Она посоветовала мне слушаться Паркера, и все будет хорошо. И еще сказала, что джентльмены не любят чересчур осведомленных жен. Такие женщины невольно заставляют мужей задуматься, откуда именно они получили эти сведения.

– А сестра беседовала с тобой?

– Мэв восхищалась только тем, что я собираюсь выйти замуж за одного из виргинских Рэндолфов. И заявила, что мне лучше всего быть чистой, как только что выпавший снег, дабы не возбуждать излишних подозрений. Поэтому я ни о чем больше не спрашивала. Да, я знала, что мужчины целуют тебя и ласкают груди, но только и всего.

– И как же муж овладел тобой? – допытывался король.

– Заставил меня лечь на живот и ткнул головой в подушку, чтобы никто не услышал моих криков. Сказал, что не желает видеть мое лицо, когда он будет наслаждаться. А потом вонзился в меня, и боль была такой невыносимой, что я лишилась чувств. Так что, посудите сами, сир, как я могла остаться девственной?

Каждое ее слово взрывалось в мозгу, терзая душу. Король на секунду прикрыл глаза, словно от страшной муки. Извращенец изнасиловал эту чудесную девочку самым жестоким и гнусным образом. Не будь он уже мертв, Карл убил бы его своими руками!

Немного опомнившись, он сказал:

– Милая, ты оказалась девственницей, потому что твой муж воспользовался тобой, как безнравственный, растленный негодяй. Ни один порядочный человек не поступит так с честной женщиной, а тем более с невинной девушкой. Когда-нибудь ты расскажешь мне, как он погиб, но даже если и чувствуешь себя виновной в его смерти, поверь, этот подлец заслужил ее. Ты призналась родителям в случившемся?

Фэнси покачала головой:

– Когда его нашли, поднялся такой скандал и хаос, что я попыталась выбросить это из головы.

– И правильно, – согласился он, целуя ее. – Я никогда не позволю ни одному мужчине причинить тебе зло и даю тебе в этом мое королевское слово.

– И мне не придется больше говорить об этом?

– Только если захочешь сама.

– В таком случае, ваше величество, – прощебетала Фэнси, кокетливо глядя на любовника, – нельзя ли нам все повторить сначала?

– Значит, нравится, когда тебя дерут, маленькая колонистка? – засмеялся король.

Фэнси сжалась, словно от удара, потрясенная грубостью, но все же ответила:

– Да, когда меня дерете вы, сир.

– Что есть в тебе такого, Фэнси, – подивился он вслух, – что заставляет меня стремиться уберечь тебя от всяких бед? Тебя не назовешь застенчивой или покорной, и все же...

Он умолк. Фэнси притянула к себе его голову.

– Поцелуйте меня, – велела она, и он повиновался.

В ту ночь он взял ее дважды, и ее страстные ласки кружили ему голову. Он снова чувствовал себя мальчишкой. Потом она уснула, но он успел сказать, что эти покои отныне принадлежат ей.

– Разве они не ваши? – озадаченно спросила Фэнси.

– Я не часто привожу фавориток в королевские покои, чтобы не оскорблять королеву, – объяснил он, и Фэнси согласно кивнула.

– Так мне можно остаться здесь? – удивилась она.