Наконец судно было готово к отплытию. Осыпав родственников поцелуями и облив слезами, Френсис Деверс навсегда попрощалась и с семьей, и с детством. Пересекая Атлантический океан, она всю дорогу рыдала. И вот впереди показались английские берега. Жена капитана, спокойная, добродушная женщина, имевшая двух дочерей, оказалась достаточно мудрой, чтобы окружить Френсис материнской заботой, не предлагая, однако, советов, которых у нее не просили. Зато уговаривала безутешную девушку поесть и много и тепло говорила о леди Жасмин.

Когда корабль наконец бросил якорь в Темзе, девушку уже ждало суденышко поменьше, называемое баркой. Ее спустили с борта «Кардиффской розы II» на палубу барки в веревочной люльке. Френсис поразили элегантная обстановка каюты, скамья, обитая зеленым бархатом, и живые цветы в вазах горного хрусталя по обеим сторонам окна. Френсис разглядела пунцовые розы, ромашки и хрупкие папоротники.

Вещи девушки наконец погрузили на барку, и Фэнси Деверс начала свое путешествие вверх по реке, в Чизуик-на-Стренде, где ей предстояло провести ночь в месте, названном Гринвуд-Хаус.

Стоял прекрасный день начала сентября, и огромный бурливший суматохой, рассеченный Темзой на две половины город стал настоящим откровением для девушки, никогда до этой поры не бывавшей в столице. Она не знала, куда смотреть и чего стоит пугаться. Дверь в каюту была открыта, пропуская прохладный ветерок. Один из гребцов выкрикивал названия достопримечательностей, мимо которых они проплывали.

– Это будет Уайтхолл, мисс! Только короля там нет. Господа любят отдыхать летом в деревне. А вот это – Вестминстерский дворец. Тут – Парламент, где джентльмены-политики вроде как делают много добра для нас, простых людей. А в Тауэре держат изменников, которым потом рубят головы, мисс.

Последнее было сказано с величайшим удовольствием.

Наконец барка ткнулась носом в каменный причал, и гребец бросил швартов подбежавшему слуге. Слуги в ливреях поспешно спустились по зеленому газону к краю воды и помогли Фэнси выйти на берег. Ее вещи уже разгружали. Молодая служанка выскочила из дома и присела перед ней. Серо-голубые глаза весело поблескивали. Пепельно-русые волосы были заправлены под белоснежный чепец.

– Я буду Бесс Трухарт, мистрис. Ваша бабушка послала меня к вам на службу. Завтра утром мы отправляемся в Куинз-Молверн. Пожалуйста, зайдите в дом. Вам, наверное, понадобятся ванна и ужин. И постель, которая не раскачивается каждую минуту, – с улыбкой заключила девушка и снова присела.

Фэнси рассмеялась. Впервые за несколько недель рассмеялась по-настоящему.

– Спасибо, Бесс Трухарт, – кивнула она. – Ты права, я голодна, грязна и устала.

В доме ее тепло приветствовали уже другие слуги, постарше тех, что были во дворе. Все замечали необычайное сходство с прародительницей, чей портрет висел в Большом зале, выходившем окнами на реку. Экономка отвела ее туда, и Фэнси долго стояла перед изображением женщины, протянувшей ей руку. Темные волосы, сливочная кожа, гордая посадка головы... На женщине был роскошный туалет из алого бархата, вышитого жемчугом и золотой нитью. Они действительно были похожи, но Фэнси показалось, что незнакомка куда красивее, чем она.

– Кто это? – спросила она экономку.

– Как кто, мисс? Ваша прапрабабка, Скай О'Малли. Только вот глаза у вас не от нее. От герцогини, вашей бабушки. Никогда больше не видела таких, кроме как у нее и вот теперь у вас. Чистая бирюза.

Наутро Фэнси и ее новая горничная уехали в Куинз-Молверн, находившийся в окрестностях Вустера. Им предстояло пробыть в пути несколько долгих дней. Бесс сообщила, что дядя-герцог снял номера в лучших гостиницах, так что им не придется ни о чем беспокоиться. Вначале осени погода обычно бывала хорошей, дороги – хоть и пыльными, но сухими, так что они не успеют оглянуться, как окажутся дома.