— Неправда! — покачала головой Агата. — Ничего я не перепутала. Я своими собственными глазами видела, честное слово!

В ее глазах светилась такая неподдельная искренность, что каждому было ясно, на чьей стороне истина.

— Господа, это какое-то недоразумение. — Обвиняемый обвел взглядом автобус, ища поддержку.

Видя, что он не собирается размахивать пистолетом и крушить все вокруг, а интеллигентно взывает к голосу разума, пассажиры начали проявлять некоторый интерес к происходящему.

Первым в защиту законности выступил господин с сизым носом.

— Чего там с ним цацкаться, отвести его в отделение да и разобраться, что он за птица! Ишь морду отъел, рэкетир! — выкрикнул он.

— Вы, что ли, поведете? — язвительно усмехнулся сухопарый мужчина в очках.

— А хоть бы и я! — выпятив грудь, выступил вперед сизоносый.

Сухопарый тут же смолк и страшно заинтересовался пейзажем за окном.

— Прошу вас, выслушайте меня! Какое отделение? Я ни в чем не виноват, — с мольбой в голосе робко вставил "рэкетир".

После этого все совсем осмелели и каждый пожелал внести свою лепту в борьбу с преступностью.

— Давно их пора переловить, ворюг этих. У моей соседки на прошлой неделе кошелек прямо из сумки вытащили, — поддержала сизоносого старушка.

— А может, девочке и правда показалось? — вставил чей-то нерешительный голос.

— Ребенок зря говорить не будет, — с горячностью возразил другой.

Лицо несчастного "грабителя" покрылось красными пятнами. Он попытался протиснуться к выходу, но не тут-то было. Получив всеобщее одобрение, Агата держала его мертвой хваткой, а другие пассажиры преградили дорогу. В это время автобус остановился и, как по заказу, в него вошел молодой милиционер. Народ заволновался. Сизоносый кричал, и то рэкетиров надо душить, кто-то пытался объяснить, что поймали преступника. Мужчина твердил, что это ошибка, а Агата уверяла, что она точно знает — это опасный вор и грабитель.

— Ишь, мафиози, думает отвертится! В милицию его забрать, там быстренько разберутся, какая это ошибка! Я первый в свидетели пойду! — распалившись, кричал сизоносый.

Обстановка накалялась. Шофер автобуса выглянул из кабины и сказал, что не может больше задерживать машину, потому что его ждут на маршруте. Автобус загудел, как потревоженный улей. Все торопились, и даже те, кто сначала был на стороне грабителя, склонились к мнению, что лучше гражданину пройти в отделение и там не спеша разобраться.

Наконец оценив ситуацию, милиционер взял под козырек и вежливо, но твердо сказал:

— Гражданин, попрошу вас пройти со мной.

— Это противозаконно. Уверяю вас, это какое-то недоразумение. Мало ли что может наболтать ребенок. Вот посмотрите, у меня ничего нет. — Мужчина открыл портфель и стал судорожно извлекать блокнот, батон хлеба, какойто сверток…

— Не слушайте его. Это он нарочно вас отвлекает, — не унималась Агата. — Он не сейчас украл, а в другой раз. Но это точно он. Я его сразу узнала.

— В другой раз?! В какой такой другой раз?! Да я никогда чужой нитки не взял! — с негодованием воскликнул мужчина.

— Ничего себе не взял! А кто простыни и пододеяльники стащил, когда все спали? — настаивала Агата.

— Какие простыни и пододеяльники? — спросил милиционер.

— Чушь какая-то. Посудите сами, где я мог взять чужие простыни и пододеяльники, — фыркнул мужчина, но потом вдруг хлопнул себя по лбу, как будто вспомнил что-то важное.