Эй-Джей схватил Маргарет за горло и ударил затылком о камень с подходящим острым концом, раскроив ей тем самым голову, и в воде снова развернулся кровавый флаг. Но и под водой Маргарет услышала приглушенный вопль мужа, который не видел, как девочка накинула ему на шею змею, точно трепещущий живой воротник цвета гор. Сперва зубы змеи вонзились ему в лопатку, потом еще одна доза яда попала в копчик. Отец схватил змею и швырнул в воду, и течение увлекло ее в сторону форелевой заводи, оттуда мокасиновая змея уже смогла доплыть до противоположного берега, чтобы скрыться в лесу, покончив наконец с жизнью в неволе среди спасенных.

Когда Эй-Джей отпустил Маргарет, ее подхватила река и увлекла за собой, перекатывая через пороги. Женщина наверняка утонула бы, но ей удалось ухватиться за торчащие корни платана и повиснуть на них, что позволило немного перевести дух и наконец-то понять, где она находится. Маргарет видела, как Люси и маленький Джуд, преследуемые Эй-Джеем, мчатся по горной тропе. Видела и то, что каждый шаг дается Эй-Джею все с большим трудом. Он пытался, но не мог обнаружить невидимые укусы на спине, слепо шаря уцелевшими пальцами в поисках источника боли. Он даже взвыл от бессильной злобы, а потом повернул назад в надежде отыскать жену. В его жилах горел яд, но гнев утраивал его силы, и он даже сумел волоком протащить тело Боя Томми к реке и, плюнув на него в последний раз, позволил быстрому течению увлечь тело к ближайшему водопаду, где оно и застряло между двух валунов. Маргарет с ужасом наблюдала, как течение подняло тело, явив миру широко разинутый рот, и распахнутые мертвые глаза проповедника, и его когда-то широкие плечи в клочьях белой пены. Маргарет держалась за корни, чувствуя, как замирает сердце и кровь стынет в жилах от ледяной воды, но так и не осмелилась вылезти на берег до спасительной темноты, дававшей ей надежду, что гнев и боль мужа утихнут.

Оставляя за собой мокрые следы, Маргарет подошла к дому в поисках детей, не ведая о том, что они следят за всем происходящим с огромного валуна, с которого вся ферма, где прошло их несчастливое детство, была видна как на ладони. Маргарет на ощупь могла отыскать любую вещь в доме, так что она нашла керосиновую лампу и ящик, где хранились спички, и дрожащий свет лампы слегка разогнал мрак. Выйдя во двор, она поднесла лампу к лицу, чтобы дети могли увидеть ее, если они вдруг где-то прячутся. Она позвала их, ухая, как сова, голосу которой подражала в совершенстве. Тихие, как водоросли, дети прилепились к скале, замерев в тревожном ожидании: не выйдет ли во двор их папаша, чтобы окончательно добить мать. Даже скала, похоже, замерла от страха, что он вот-вот появится. Чувствуя, что все спокойно, Люси предупреждающе сжала руку брата, и они осторожно стали спускаться по тропе, где каждый камень знали как свои пять пальцев.

Они столкнулись с матерью в дверях сарая — та выносила оттуда большой моток толстой веревки, и кудахтанье растревоженных кур нарушило тишину ночи. И только голос реки слегка успокоил их, когда они ступили на унылый каменистый двор.

— Запрягите мула, — сказала им мать, обращаясь скорее к ночи, чем к Люси или Джуду.

Дети направились к сараю, а Маргарет, спотыкаясь под тяжестью мотка веревки, вошла в дом. Свет лампы, освещавшей двор, казался зловещим, как желтые глаза совы. Приняв решение, Маргарет шла очень медленно, экономя силы. Эй-Джей храпел на залитой кровью постели, той самой, на которой он убил Боя Томми и на которой произошло безрадостное зачатие детей, заранее обреченных на страдания. Горло Эй-Джея распухло от змеиного яда, и он даже не почувствовал, когда Маргарет перекинула через его грудь веревку и пропустила ее концы сквозь стальную раму. Потом Маргарет обмотала его веревкой, забираясь для этого под кровать и вылезая с другой стороны, а затем крепко затянула веревку на теле мужа.