– Куда он должен прийти?

– Сюда.

– И тогда вы не нападете?

– Сейчас нет.

– Значит, только тогда, когда отпустят бея?

– Тогда будет так, как решит бей.

– А если мелек захочет его выдать только при условии, что вы с миром вернетесь обратно в Гумри?

– Господин, на это мы не пойдем. Мы не сойдем с этого места, пока не увидим властелина Гумри.

– Что вам еще нужно?

– Больше ничего.

– Тогда слушайте, что я вам скажу. Я честно вел себя по отношению к вам и точно так же буду поступать во всем, что касается мелека. Я не буду его уговаривать пойти на уступки, которые могут ему повредить. И запомните еще – бея сразу же убьют, если вы тронетесь с этого места, прежде чем будет заключен мир.

– Ты что, посоветуешь мелеку совершить это убийство?

– Спаси меня Аллах от этого! Но я также не соглашусь с тем, чтобы вам выдали бея, который потом сразу же поведет вас против Лизана.

– Господин, ты говоришь очень дерзко, но прямодушно!

– По крайней мере вы понимаете, что я говорю с вами как с друзьями. Потерпите, пока я не вернусь!

Мы с Мохаммедом Эмином сели на лошадей и отправились к Лизану без какого-либо сопровождения со стороны курдов.

– Что тебе нужно передать мелеку? – спросил меня хаддедин.

Я объяснил ему мое задание, а также поделился своими сомнениями и заботами. Наши лошади быстро бежали, и мы почти уже добрались до реки, как мне послышался рядом со мной подозрительный шорох. Я резко повернулся в ту сторону, и тут же прозвучало два выстрела. Лошадь хаддедина тотчас же понесла сквозь кусты, а моя подогнула колени и повалилась на землю, прежде чем я успел вынуть ноги из стремян. Я тоже упал вместе с ней, наполовину придавленный ее корпусом. В следующее мгновение около десятка мужчин набросились на меня, пытаясь связать и отобрать оружие. Один из них был так называемым посланником мелека. Значит, мои предчувствия меня все-таки не обманули!

Это было подлым замыслом раиса Шурда. Я защищался изо всех сил. Но положение было неудачным – я лежал на земле, правая нога зажата корпусом лошади. Правда, у меня еще оставались свободными руки, и мне удалось нанести несколько хороших ударов, прежде чем меня скрутили. Справиться с десятком сильных мужчин – об этом не могло быть и речи, тем более что они тут же молниеносно отняли у меня оружие. Они вытащили меня из-под лошади и поставили на ноги. Не первый раз меня связывали враги, но еще никогда таким унизительным способом! Мне привязали ремни к запястьям и притянули таким образом правую руку к левому плечу, а левую соответственно к правому, причем так туго завязав узел сзади на шее, что я едва мог дышать. Ноги связали так крепко, что я еле шел, и, кроме того, что было особенно подло, локоть прикрепили пряжкой к стремени одного из этих разбойников с большой дороги, – оказывается, они были на лошадях, которых на время нападения спрятали в кустах.

Все это произошло в считанные минуты. Я надеялся, что Мохаммед Эмин вернется, но не хотел звать на помощь, чтобы не позориться перед этими людьми. Но говорить я вполне мог.

– Что вы от меня хотите? – спросил я.

– Нам нужен ты сам, – ответил один из них, наверняка предводитель. – И твой конь нам нужен, да ты не на нем поехал.

– Кто вы?

– Ты что, баба, что столь любопытен?

– Ба! Вы, псы, служите Неджир-бею. Сам он не посмел ко мне приблизиться, теперь же посылает свою свору, чтобы ему случаем не поцарапали ногу!

– Заткнись! Почему мы взяли тебя в плен, ты скоро узнаешь! Веди себя тихо, иначе заткнем тебе рот!

Мои похитители медленно тронулись в путь верхом, я же был вынужден идти следом.