— Даже так, — сказал неопределенно, пусть понимает, как знает. Но… Мадам, а может и Миледи, удивляла и восхищала знаниями обстановки, а также налаженными контактами. Ее упускать нельзя.

— Кога… Сейчас можно констатировать четко, убирая общую тотальную глупость, которую думает, что сможет исправить Ролан. У нее нет перспектив. Да и не имелось. Но они еще сами не понимают этого, думают, все будет идти точно так же, как и ранее. То есть, без всяких непреодолимых трудностей, имея огромное преимущество над другими анклавами, полученное на старте. На деле — вряд ли. Сейчас им требуется удержать от падения главный поселковый модуль. Огромное количество ресурсов было потрачено на очистку территории от радиации, восстановление жилых строений. Производственные, научные и другие важные пострадали пусть и меньше. Но пострадали. Главная проблема сейчас, даже не количество людей, хотя и это тоже имеет свое значение. А их качество. Ренегаты и перебежчики из других поселений не являются достойной заменой по-настоящему мотивированных, находящихся на одной волне бывших членов Синоби. Ты походя уничтожил большинство, хотя остался и костяк.

— Почему? — задал вроде бы неопределенный вопрос, хотел уточнить, но Боа поняла правильно.

— Потому что беглецы из других анклавов, которые страдают вроде, как от гнета, на деле серая масса. Небыдло, воображающее, что оно что-то из себя представляет! Которое хочет, чтобы за них все проблемы решали другие. Они не готовы брать на себя ответственность, они не готовы «гореть» на работе. Их лучшая мечта, отсидел в теплом офисе, именно отсидел, протянул в социальных сетях время до конца дня, а затем прийти домой, развалиться на диване или заняться чем-то приятным. Я разговаривала с многими. Это та самая прослойка, которую пытаются задобрить подачками, а они требуют, требуют, требуют. И сколько бы им не давали, как той старухе в Золотой рыбке, они всегда будут ныть о том, что они плохо живут. Но самое главное, они не готовы отдавать, они думают, что они по факту своего существования достойны всех благ. Более того, глупцы не понимают, что чем больше они впускают в свою жизнь администрацию, тем больше от нее зависят. И теряют реальную свободу. А когда настает момент, выставления счетов за все, вот тогда раздается вой до небес. Вот только никуда они затем не денутся. Понимаешь, Сергей, большинство из них имеет индивидуальные репликаторы в укромных местах, у них полностью все попытки, но… но они, не готовы терпеть лишения, сбежать и начать строить что-то свое, объединятся. Хотя знаю и имею координаты не одного десятка мини-анклавов. Есть, есть среди прибывающих в Когу многие люди, которые совершенно из другого теста, но именно первых большинство. Тотальное и глобальное. Вот этой массы.

— Везде плохо, где мы есть. А хорошо там, где нас нет? Кстати, ты по образованию кто? — усмехнулся я.

Нерадостные картины рисовала Боа, и рассуждала действительно без соплей, жестко, цинично, как тот Ленин. «Арестовать паршивых чекистов!». Но как-то правильно что ли… И положа руку на сердце, под многими ее словами подписался бы. Достаточно вспомнить освобожденных рабов, которые вместо радости и облегчения испытали горечь, назначив меня виновным в том, что лишил их теплого свиного гайна, сытных помоев и беспечной жизни. Но тут следовало понимать и следующее. Девка явно не просто знакома с психологией, она с ней на «ты», вполне возможно, меня просчитала не по разговорам, а по делам, многие из которых вряд ли оставались тайной. И теперь подыгрывала, вселяя уверенность, что я нашел наконец-то понимающего и разделяющего мои ценности человека. Родственную душу. Ага.

— Нет, я так не думаю. Хорошо там, где мы своими руками строим свое счастье, закладываем будущее для своих детей, и не где-там и не кто-то вместо нас, но сами. Повторюсь, своими руками. Думать на десятилетия вперед.