— Рабская психология. Все им должны… — зло пробасил кто-то из бойцов, с ним согласилась девчонка, пропищав что-то нечленораздельное. Другие начали спорить и размышлять о жизненных перипетиях, всяких ситуациях и способах выхода из них.

— По мне, — выразился Любимов, обрывая споры, — Гнездо нацистов уничтожили — это главное. Задачу выполнили. А человек… человек должен быть сам хозяином своей судьбы. Значит, так захотели. Как коровы — их кормят, те мычат и дают молоко и мясо.

— А еще рога, копыта и шку….

— Налетай! — скомандовал я, перебивая знатока, и первый воткнул в обжигающе горячую котлету вилку. Огромная, ароматная, будто только что со сковороды, закусил ее ноздреватым черным хлебом с зеленью. Красота!

«Домашняя» еда, словно снятая с плиты пять минут назад, оказалась куда важнее, нежели спор о высоких материях. И это правильно. Еще о причинах поступков чертей голову ломать, когда своих проблем невпроворот и все они требуют осмысления, выработки каких-то планов.

После закурили, кто курил, и по сто накатили. А потом еще по сто. Я, не слушая разговоров, минут пятнадцать знакомился с отчетами от разведчиков. До этого момента, как-то времени не имелось. После просмотра видеозаписи о делах скорбных, творящихся вблизи пресловутого свободного репликатора, я в принципе уверился, пусть и не в легкой, но победе. В принципе, ничего особо сложного не видел. Единственный момент — требовалась плазма. Срочно!

Вот тут меня и спустили с небес на бренную землю.

— Ты не поверишь, Сергей, у них и собаки возрождаются! — рассказал мне Док, когда вместе с Греком я стал расспрашивать относительно самых важных деталей, которые они заметили.

Их с напарником сейчас сменили товарищи, а они находились на заслуженном отдыхе в ПВД.

— Это как так? Почему сразу не уведомили? — у меня даже эмоции прорвались сквозь обычную маску невозмутимого отморозка, которого ничем в этом мире не проймешь.

— А вот так! — довольно резко ответил тот, но поспешил, меняя тон, объяснить, — Мы-то вчера были в шоке, но думали ты знаешь, — тот докладывал отнюдь не по-военному, вольно, но именно на такой форме изначально я настоял, а то… — Одному из сектантов поведение двух сук или кобелей не понравилось. Рабы зубанов — так мы окрестили местную рыбеху, на корм свиньям тащили. Ну, псины и вцепились в хвост, он по земле волочился. Надсмотрщик окрикнул, животные отошли, но то ли рычать на него начали, то ли зубы показали. Он взял просто бошки им обеим или обоим срубил. Время точно сразу не засекли, просто не успели. Хорошо на видео все снимали, и отмотали потом. Семь секунд, и кабыздохи возле стелы проявились, как ни в чем не бывало. Трупы этих же «нарушителей» рабы сбросили в яму с какой-то хренью. Вылезала один раз — на медведку чем-то похожа, но башка, как холодильник, если не больше.

— Лала… — задумался я, ее логово и на записи видел.

Информация из разряда архиважных. Это все меняло. Хорошо, что начал беседы беседовать, а ведь хотел изначально спать сразу завалиться. Устал, как те убитые псы. А с утра шашку… тьфу ты, молот, наголо и вперед к победам. Или беде. Такое бы мимо пролетело, а затем я, как та фанера.

— Что «ла-ла»? — не понимая, и чуть возмущено вмешался Любимов. Видимо он подумал, что стебусь над ними, напеваю.

— Малая лала. Так подземного монстра называют. И ко всему прочему до кучи, к вашему сведению, — это матка. Поэтому под землей детенышей тоже может быть тьма. Каждый, примерно со среднего довторженческого пса. Сталкивался. Нападешь — все поднимутся, и мама в стороне не останется.