- Ммм... Да-а-а, это убивает меня.

- Ужин! - крикнула Элоди из кухни, отчего мы все подскочили, будто не ели уже несколько дней.

Мы вломились в столовую, наполненную аппетитными ароматами. Всего лишь три месяца назад, Элоди с Кларком купили стол побольше, потому что с появлением в их жизни Джосс, количество приглашенных на воскресный ужин увеличилось.

- На работе все хорошо? - спросил меня папа, как только мы сели рядом.

- Ухумн, - рассеяно промычала я, подвигая к себе миску с картофельным пюре, будто оно было сделано из золота.

Папа фыркнул:

- У тебя слюна потекла из уголков губ.

- Нет, не потекла.

Радостно положив себе порцию пюре, я передала миску папе и сразу же потянулась за мясной подливкой.

- А почему у тебя такие выпученные голодные глаза? Ты что, перестала есть?

- Сижу на дурацкой диете, - призналась я.

Я почувствовала как папа сразу напрягся.

- На черта?

- Чтобы помучить себя. Я - настоящий мазохист.

- Лив, ты знаешь, как мне не нравятся подобные причуды. Ты в прекрасной форме.

О, нет. Своим признанием я только что пробудила знаменитую отцовскую нотацию о правильном питании. Когда я училась в колледже, папа постоянно приезжал в общежитие с огромными пакетами, набитыми едой, которую уже некуда было класть.

- Пап, у меня дома полный холодильник. Даже не думай об этом.

- Хмм, посмотрим.

Я попробовала сливочное пюре и, закрыв глаза от сладостного облегчения, отозвалась:

- Так хорошо, что мне уже все - все равно.

Только произнесла я это с набитым ртом, так что получилось скорее что-то вроде «Му муу, у ммг ммм ммм»

- Мик, а Ди пойдет с тобой на свадьбу? - спросила Элоди с противоположной стороны стола. - Когда в прошлый раз мы говорили об этом, ты сказал, что она не знает точно.

Я посмотрела на папу, тоже желая узнать ответ на этот вопрос. Должна признать, что несмотря на то, что я уже взрослая двадцатишестилетняя женщина, мне до сих пор было странно видеть своего папу с кем-то кроме мамы.

Около четырех месяцев назад папа начал встречаться с Ди, симпатичной художницей, за тридцать. Папа снова открыл в Эдинбурге компанию, назвал ее «Отделочные работы М. Холлоуэя» и нанял Джо. Он уже заработал хорошую репутацию, так что недавно нанял еще двоих сотрудников. Когда папа работал только в команде с Джо, они занимались косметическим ремонтом нового дома молодой богатой пары в районе Монингсайд. Там они познакомились с Ди, подругой той самой пары, которая должна была нарисовать настенную роспись из сказки в детской комнате. Папа и Ди сразу понравились друг другу. Она была первой женщиной, с которой папа начал серьезно встречаться после смерти мамы.

Я прекрасно понимала, что должна быть благодарна Ди. С ее появлением, у папы уже не хватало времени на постоянное беспокойство обо мне как раньше. А переживал он очень часто. Когда мы решили переехать в Эдинбург, я настояла на собственной квартире.

На протяжении долгого времени мы были постоянно вместе и мне действительно было необходимо собственное пространство. Я безумно любила папу, но иногда из-за его постоянной заботы я начинала думать, что со мной что-то не так.

Ди для меня стала и неким облегчением и в то же время сбивала с толку. Я решила, что мне стоит узнать ее лучше, потому что все, что я тогда знала о ней - это то, что она была абсолютно не похожа на маму. Моя мама была темноволосой красавицей, с острыми скулами, намекающими о ее индейском происхождении. Единственное, что я унаследовала от нее - это экстравагантные черты лица и темные волосы. Почему-то нещадный Господь не даровал мне всю ее красоту. Именно она привлекла внимание моего отца, потом пошла в ход ее сдержанность, иногда переплетающаяся с чувством юмора, что, кстати, я все же унаследовала, ну и спокойствие, которое мама прямо-таки излучала.