Он рассказал мне несколько легенд, в которые, по его словам, непоколебимо верят все индийцы, включая высшие слои общества и людей высокообразованных, и добавил, что это всеобщее легковерие очень мешает деятельности миссии. Потом он рассказал мне такую историю:

— У нас в Англия не понимают, почему в Индии так медленно прививается христианство. Многие слышали, что индийцев легко убедить, что у них врожденная слабость к чудесам и они радушно открывают им свое сердце. Рассуждают так: поскольку индийцев легко убедить, поведайте им учение Христово — и они уверуют; подтвердите его истины библейскими чудесами — и вы рассеете все сомнения. Естественный вывод: если христианство распространяется в Индии медленно – виноваты мы: значит, нам не удается достаточно убедительно рассказать об учении и чудесах Христовых.

А ведь все дело в том. что мы вовсе не так уж хорошо оснащены, как они там полагают. Наша задача вовсе не так проста. Пользуясь военной терминологией, можно сказать, что нас послали на врага, зарядив наши ружья холостыми патронами; я хочу сказать: наши чудеса не убедительны; они не производят впечатления на индийцев; у них есть свои, более чудесные. Все подробности их религии основаны на чудесах и доказаны чудесами, — наша религия должна быть подкреплена подобным же образом. Когда я начал проповедовать в Индии, я плохо представлял себе трудности предстоящей мне задачи. Свою ошибку я понял очень скоро. Подобно друзьям в Англии, я полагал, что подготовить людей, по-детски жадных до чудес, благосклонно слушать мою проповедь слова Христова очень просто — достаточно расцветить ее необычайным, удивительным, чудесным. С полной уверенностью в успехе я стал рассказывать о чудесах, сотворенных Самсоном, самым сильным человеком, какого знал мир, — ибо так я называл его.

Сперва я читал на лицах своих слушателей живейшее любопытство и глубокое внимание, но по мере того как я в этом несравненной истории переходил от эпизода к эпизоду, я с огорчением замечал, что интерес у слушателей неуклонно падает. Я не мог понять, в чем причина. Это удивило и огорчило меня. Под конец все ослабевавший интерес сменился полным равнодушием и больше уже не пробудился; все мои старания ни к чему не привели.

Один добрый старый джентльмен индиец разъяснил мне, что произошло. Он сказал: «Мы, индийцы, познаем бога по делам рук его — других свидетельств мы не принимаем. Очевидно, то же и у вас, христиан. Если обыкновенный человек совершает непосильные подвиги, то мы знаем, что это бог наделил его такой силой. По-видимому, и у христиан это единственное средство убедиться, что человек действует божественной силой, а не своей собственной. Вы поняли, что волосы Самсона обладали сверхъестественным свойством, ибо заметили, что, лишившись их, он стал таким же, как все люди. Я уже сказал, что так думаем и мы. На свете много народов, и каждая группа народов имеет собственных богов и не станет поклоняться чужим. Каждый народ считает своих богов самыми могущественными и сменит их на других только тогда, когда ему докажут, что те еще могущественнее. Человек — существо слабое и нуждается в помощи богов, без этой помощи ему не обойтись. Так зачем же ему вверять свою судьбу слабым богам, если можно найти более сильных? Это было бы глупо. Зато если он услышит, что есть боги сильнее его собственных, он не должен от них отворачиваться, — дело-то ведь серьезное. А как же ему решить, чьи боги сильнее — его или те, что пекутся о других народах? Надо сравнить дела своих богов с делами чужих — другого способа нет. Но когда мы начинаем сравнивать, чужие боги от этого ничуть не выигрывают. Наши боги по их делам самые сильные, самые могущественные. У христиан немного богов, да к тому же они совсем недавние и, как нам кажется, не очень могущественные. Правда, число их умножится, ибо так бывает со всеми богами, но этого долго ждать. Пройдет много столетий и тысячелетий, так как для богов тысяча лет — одно мгновение.