- Дверь, - пробормотала я, увидев через его плечо то, чем мне размозжили голову на этот раз. - Ублюдок ударил меня дверью спальни!

 - Убирайтесь, - зашипел разъярённый голос.

 Кровь пропитала мои волосы прежде, чем рана успела закрыться, но первоначальное головокружение исчезло, оставив меня здоровой и жутко злой. Бешенство лишь усилилось, когда вся разбитая посуда поднялась в воздух и вонзилась в Кости, словно стеклянные кинжалы.

 Женщина не закричала, а лишь издала страшный вой, зажмурив глаза.

 - Нет, нет, нет, - начала голосить она.

 Мне удалось освободить свои руки из тесного клина, в который нас загнал Кости, чтобы вытащить немного шалфея и поджечь его. За то время, что мне для этого потребовалось, Крамер швырнул в Кости диван. Я почувствовала его боль, обжёгшую моё подсознание, когда удар вонзил эти стеклянные осколки глубже ему в спину, но Кости собрался, принимая этот удар, не сместив свой вес ни на дюйм. Затем он хищно улыбнулся невидимому духу.

 - Это всё, что у тебя есть?

 Крамер взвыл от ярости, тем самым выдавая своё положение, хотя внешне так и не появился. Я прицелилась и бросила, прилагая достаточно силы, чтобы шалфей пролетел через всю комнату. Снова раздался вой, на этот раз наполненный болью, отчего я со злобным удовлетворением улыбнулась. Я швырнула в этом направлении ещё одну горсть, но Крамер, должно быть, переместился, потому что единственный последовавший звук – грохот от дверец шкафа, которые он принялся срывать и швырять в нас. Одна из них ударила в переноску Хельсинга. Кот взвизгнул, но клетка была сделана из крепкого материала, потому защитила его от удара.

 - Китти, - крикнула я Кости, всё ещё удерживающему меня слишком крепко у стены, что не позволяло мне забрать его самой.

 Кости не сдвинулся, но посмотрел на переноску. Его аура заискрилась, словно он только что запустил невидимый фейерверк. Переноска заскользила вдоль стены, протискиваясь через дерево и стекло на своём пути, пока не оказалось достаточно близко, чтобы Кости смог зацепить её ногой и спрятать под прикрытием наших ног.

 Я не успела восхититься полезностью его силы, прежде чем раздался стук в дверь, сопровождаемый кричащим женским голосом:

 - Это уже слишком, Франсина. На этот раз я звоню в полицию!

 Затем через одну из стен ворвалась Элизабет, а за ней Фабиан.

 - Крамер, - закричала она. - Где ты,  шмутз ?

 Воздух закрутился плотными кругами возле кухни, становясь всё темнее, пока не появилась высокая, худая фигура Инквизитора.

 - Здесь,  хурэ , - зашипел он на неё.

 Я была в шоке, когда Элизабет метнулась к Крамеру и замахнулась. В отличие от того, что происходило, когда то же самое пыталась сделать я или Кости, её удары не прошли через него безболезненно. Голову Инквизитора развернуло в сторону от ошеломляющего удара Элизабет. Затем он практически упал на колени от беспощадного пинка, который она направила ему в пах. Крамер не мог быть ранен никем, обладающим плотью, но ясно, что это же правило не действует, когда нападает другое нематериальное существо.

 Во время всего этого женщина - Франсина? - казалось, потерялась в своём личном аду, бормоча «Нет, нет, нет» в бесконечной, прерывающейся литании. Через плечо Кости я увидела, что Крамер начал переворачивать на Элизабет столы. Он жестоко ударил её в живот, заставляя согнуться пополам. Фабиан вскочил на спину Инквизитора, ударяя ногами и руками, но Крамер схватил его и швырнул с такой лёгкостью, что Фабиан исчез в стене. Думаю, призраки были похожи на вампиров в плане того, что с годами сила возрастала. Элизабет и Крамер были почти одного спектрального возраста, но Фабиан был гораздо моложе и, судя по тому, как это выглядело, являлся совсем не равносильным противником Инквизитору.

 - Нужно уходить, - тихо сказал Кости.