Два щелчка, и правая рука прикована к арестантской кабинке.

Дверь закрылась. Размяв свободную руку, Шульга скинул с головы опостылевший «капюшон», прищурился, привыкая к слабому свету…

Да, автозак. В мерцании дежурной лампы на потолке можно разглядеть лишь общий абрис отсека и две фигуры на боковых сиденьях. Форма на них полицейская, старого образца, понятно, недолюстрированные неаттестованные, старой гвардии. «Укрофашистов» в четырнадцатом предусмотрительно не гнобили, вот и остались на службе. А вот с этими можно попробовать…

Шульга привычно просчитал варианты освобождения. Мужики не ожидают его нападения, иначе бы не сняли наручники. С другой стороны, они не представляют, на что он способен. Дело не в подготовке, а в привычке сперва убивать, и только потом думать и рефлексировать. Но в том то как раз и дело. Чтобы вырваться отсюда, как минимум одного придется покалечить или убить… Нет. Ситуация пока не критическая, свои где то рядом, выручат. Не стоит нескольких часов свободы жизнь этих ментов. Тем более – пожалели. Ладно, доберемся куда везут, а там уж посмотрим, что за дела…

Машина двигалась рывками, то разгоняясь на ровных участках, то переползая ямы и рытвины. Значит, не по главной трассе пошли. Почему? Не хотят привлекать внимания? Или в какую то глушь везут?

Нет хуже занятия, чем грызть себя вопросами, на которые нет ответов. Чтобы занять голову, Шульга принялся думать о том, что он знал – восстанавливать в памяти подробности той ликвидации. Может всплывут в памяти какие то, полгода назад несущественные, детали – ведь ноги у происходящего явно растут оттуда…

Киев, Печерск. 16 ноября 2016 года 8:15

Старенький «Фольксваген» – глухой белый фургончик припарковался на тихой липкинской улице метрах в пятидесяти от нужного им подъезда.

Еврей выключил дворники, и лобовое стекло начал замывать мелкий дождь.

– Десять градусов за бортом, не май месяц!

– Нормально! – потянувшись, ответил Ричер. – Меньше будет народу…

Воскресный день был выбран для операции не случайно. Жители престижной старой пятиэтажки в глубине тихих печерских улочек были людьми либо высокопоставленными, либо богатыми, а чаще и то и другое, потому выходные предпочитали проводить в загородных имениях. А значит, в отличие от спальных районов, на улицах и в квартирах здесь сегодня должно быть почти безлюдно. А тут еще и мерзкая погода, так что и случайных прохожих не будет.

Как и где их командир получил столь нетипичный позывной, в группе никто не знал. Внешне, конечно, он был вылитый Джек Ричер из романов американского писателя Ли Чайльда – двухметровый молчаливый амбал, владеющий всеми видами ручного оружия и способный пьяного Тайсона, при необходимости, погасить. Но кто в армии читает того Ли Чайльда?

Командиром Ричер был жестким, порой жестоким. А какой он человек – в группе никто не знал. До войны то ли в донецкой «Альфе» служил, то ли в спецназе военной службы правопорядка. По другим данным, как и многие командиры добробатов первой волны, возглавлял охранную фирму при какой то серьезной корпорации. Но это все были слухи.

Ричер перебрался на переднее сиденье, обернулся к Шульге.

– Все понял?

– Что тут непонятного? Проникаем. Дожидаемся. Исполняем. Обставляемся. Тихо уходим.

– План квартиры помнишь?

– Третий этаж. Дверь бронированная, два замка. Сигнализация, код известен. Прихожая, три комнаты – гостиная, спальня и кабинет…

– Хорошо! Ласка – вперед!

Ласка в мажорной курточке с капюшоном и обтягивающих черных джинсах, выскользнула из фургона и быстро скрылась за углом здания.