А пока я ездила за сыном, моя дочка оставалась хозяйкой, отец ее похвалил, что она его вкусно кормила, даже варениками с вишней. Такая хозяюшка оказалась, в тумбочке список покупок, деньги все аккуратно уложены. У командира части дети оказались одного возраста с нашими детьми. И они вместе проводили все лето. Наша часть стояла в красивом лесу, неподалеку от нашего дома рос граб. Это высоченные деревья, и когда идешь по этому лесу, то жуть берет от сумеречного света.

Командир части, майор Чага, предложил мне заменить продавца, пока та будет в декретном отпуске. Я сначала сопротивлялась, так как эта работа мне была совсем не знакома. Но все-таки они меня сумели уговорить. И вот я приняла магазин. И заведующая, и продавец в одном лице. Магазин небольшой, товары разнообразные, и продовольственные, и промышленные, и гражданского, и военного пользования. Это был военторговский, солдатский магазин, но которым пользовались все. Ездила за товарами на базу военторга и на немецкие базы за молоком, овощами, фруктами. В школе хоть изучала немецкий язык, а объясняться приходилось и на пальцах. Но мы понимали друг друга. Приезжаю, а все ждут: солдаты, женщины с

детьми. Я не успеваю быстро всех обслужить, а у всех время ограничено, потом придумала. Солдаты в основном приходили за водой, вафли, печенье, конфеты их интересовали. Вот я сделала для них отдельный столик, на него расставила товары, интересующие их, и коробочку под деньги. Это очень облегчило работу и сэкономило их время. Подсчитывала выручку, и всегда оказывается больше, чем по расчетам. Я записывала это. Потом за эти излишки я отсчитывала бутылки Сельтерской воды и просила солдат в их банный день отнести в помещение бани. И вот солдаты-ребята спрашивают:

— Зоя Кузьминична, почему вы нам поверили?

— Да потому, — отвечаю, — что мой сын скоро пойдет в армию и будет солдатом, а он парень честный и вы такие же мальчики.

А «дедовщины» тогда не было. Отношения происходят от людей, какие люди, такие отношения.

Так я и работаю, до прибытия Лили, продавца. Сдала ей магазин, а солдаты написали рапорта и командиру части, и начальнику военторга, чтобы оставили меня завмагом. Лиля молодая и была грубовата с ними. Я отказалась. Тогда мне предложили работу заведующей клубом и библиотекой. Это моя стихия. Мы с ребятами развернули такую самодеятельность и концерты, и небольшие пьесы. Ездили в соседние части, нас везде хорошо принимали. А в праздники я им устраивала лотереи. Однажды с активистами мы придумали и танцы. Собравшимся в зале перед кино ребятам я объявляю:

— Ребята, я для вас пригласила несколько девушек потанцевать, их немного, но вы будьте вежливы и потанцуйте по очереди.

А у меня в библиотеке переоделись несколько солдат в женские костюмы для самодеятельности, выходят они в зал и… гомерический хохот. Но танцы состоялись. А наши дети обязательно участвовали в самодеятельности. На день рождения моей дочки приезжали немецкие девочки из Кверфурта, завалили ее цветами. Вообще отношения с местным населением были вполне нормальные, хорошие.

Активность людей была тогда очень высокая, в этом отношении партийные организации и политотделы в армии работали здорово. Кроме самодеятельности бывали культурные выезды в Дрезденскую картинную галерею, в Лейпциг, в Бухенвальд и к месту рождения и жизни Гете, ездили часто и семьи офицеров, и возили солдат. Проводились соревнования по футболу, другим видам спорта. Состоялись как-то соревнования по стрельбе в Группе войск в Германии. Нужно было выставить двух солдат и женщину от каждой части. Наша команда, в составе которой я была, заняла второе место.

Когда мы ехали со стрельб, был вечер и стемнело. Заехали попить в один гаштет. Там было много народа, немцы справляли праздник урожая. Среди них был один болгарин, он говорил немного по-русски.