— Прошлое Святой Горы известно плохо, — сказал он. — Согласно мифам, Афон был гигантом, который пытался убить Посейдона, бросив в него огромную каменную глыбу. Эта каменная глыба и есть выдающаяся в море гора Афон. В эпоху Античности она называлась Актэ и, разумеется, была населена. Но не думаю, что тут хватит материала на сто страниц. Никаких раскопок на полуострове никогда не производилось, поскольку монахи этому противятся. Они все еще ненавидят античных богов.

Он опять начал ходить взад-вперед. А я, не зная, что делать — то ли расхаживать вместе с ним, то ли уйти — остался стоять столбом на том же месте. «Скажу Навсикае, что гора Афон — здоровенная каменюка».

— Не хочешь зайти в кафетерий, выпить по рюмочке?

Когда мы пришли, Мария как раз гасила свет, но все же согласилась нас обслужить. Мы заказали два виски и сели у окна, откуда виден весь университетский городок со зданием богословского факультета на переднем плане. Декоративные арки, венчающие это здание, смутно напоминают окна византийских церквей. Дождь все еще шел, но уже не такой сильный.

— Одна моя подруга работает в министерстве культуры. Она мне рассказывала, что к ним приехал какой-то афонский монах и так возмутился, увидев статую античного божества при входе, что попытался сбросить ее на землю! Охранникам еле удалось его удержать. Прежде чем они его скрутили, он все-таки успел плюнуть богине в лицо.

Я снова подумал о Пресвятой Деве, о ее посещении горы Афон. В византийской иконографии выражение лица у нее, скорее, скорбное. «Должно быть, увидев эти статуи, она залилась слезами».

— А что тому монаху понадобилось в министерстве культуры?

— Наверное, собирался о чем-нибудь просить. Монахи вечно что-то клянчат и, как правило, получают свое.

Он говорил со мной без обычной снисходительности, которую напускает на себя во время лекций. Даже показался мне немного печальным. Я решил, что какая-то неприятность вынудила его пересмотреть высокое мнение о собственной особе.

— Некоторые афонские монастыри, скорее всего, были построены на месте античных храмов. Не забывай, однако, что христианству было нелегко искоренить прежние верования. Лет десять назад близ Верии, в захоронении IV века по Рождестве Христовом, нашли письмо одной женщины, которая обращалась к подземным божествам с просьбой направить ее мужа-гуляку на путь истинный. Могила, которой она воспользовалась как почтовым ящиком, принадлежала какому-то убитому мужчине. У тех, кто желал связаться с духами подземного мира, жертвы насильственной смерти считались особенно надежными посредниками. Верия к тому времени уже четыреста лет как была приобщена к христианству апостолом Павлом.

Меня слишком утомила лекция Феано, чтобы я был в состоянии вытерпеть еще одну. Везирцис, похоже, это заметил, потому что вдруг перестал вещать. Развернул какой-то билет, который крутил в руках уже довольно давно, и уставился на него. На стенах вокруг нас еще красовались афиши университетских выборов, только что выигранных студентами от правой партии «Новая Демократия». Их лозунг «Мы думаем свободно» был проиллюстрирован фотографией дельфина. Греческая компартия позаимствовала для своего плаката кадр из «Астерикса» с галлами, атакующими римлян. Что касается леваков, то они слепили коллаж, озаглавленный «Опрокинем равновесие», где слон, сидя на одном конце скамейки, подбрасывал в воздух даму, сидящую на другом (я, правда, не понял, олицетворяла ли эта несчастная правых или все греческое общество в целом). Еще я приметил две афишки, которые предлагали по выгодной цене экскурсии на Миконос и Санторин. Везирцис тем временем положил билет на стол и достал бумажник. Билет оказался на междугородный автобус Афины — Патрас. Я хотел было заплатить за себя но он не согласился.