Алексей Толстой. По щучьему велению
Жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий дурачок Емеля. Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет. Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его: - Сходи, Емеля, за водой. А он им с печки: - Неохота... - Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут. - Ну, ладно. Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку. Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку: - Вот уха будет сладка! Вдруг щука ему человечьим голосом: - Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь. А Емеля смеется: - На что ты мне пригодишься?.. Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка. Щука взмолилась опять: - Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь. - Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу. Щука его спрашивает: - Емеля, Емеля, скажи - чего ты сейчас хочешь? - Хочу, чтобы ведра сами пошли домой и вода бы не расплескалась... Щука ему говорит: - Запомни мои слова, когда что тебе захочется - скажи только: "По щучьему веленью, по моему хотенью". Емеля и говорит: - По щучьему веленью, по моему хотенью - ступайте, ведра, сами домой... Только сказал - ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами. Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается... Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь. Прошло много ли, мало ли времени - невестки говорят ему: - Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил. - Неохота... - Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут. Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит: - По щучьему веленью, по моему хотенью - поди, топор, наколи дров, а дрова сами в избу ступайте и в печь кладитесь... Топор выскочил из-под лавки - и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут. Много ли, мало ли времени прошло - невестки опять говорят: - Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби. А он им с печки: - Да вы-то на что? - Как - мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить? - Мне неохота... - Ну, не будет тебе подарков. Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел на двор и сел в сани: - Бабы, отворяйте ворота! Невестки ему говорят: - Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг? - Не надо мне лошади. Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку: - По щучьему веленью, по моему хотенью - ступайте, сани, в лес... Сани сами и поехали в ворота, да так быстро - на лошади не догнать. А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: "Держи его! Лови его!" А он, знай, сани погоняет. Приехал в лес: - По щучьему веленью, по моему хотенью - топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь... Топор начал рубить, колоть сухие дерева, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку - такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз: - По щучьему веленью, по моему хотенью - поезжайте, сани, домой. |
