|
У меня комок встал в горле, когда, пробравшись через кусты, мы оказались на кладбище у кромки леса. Все вокруг было усеяно полусгнившими кусками дерева и испещрено следами медведей. Но посреди этого запустения возвышались хорошо сохранившиеся могильные памятники в форме огромных рыб и плывущих китов. Вырезанные из дерева и раскрашенные, как индейские тотемы, они были закреплены на воткнутых в землю шестах. Только один изображал волка с задранной головой, словно бы воющего на луну. На материке тотемы обычно изображали лесных зверей и птиц — медведей, бобров, а также орлов. Тут преобладали морские твари. На каждом шесте висели гирлянды из почти свежих цветов.
Я не стал задавать никаких вопросов. Здесь нашли покой родные люди, память о которых еще жила. — Это не идолы, — тихо произнес Стэн. — Чужаки думают, что тотемы предназначались для поклонения или для того, чтобы отпугивать врагов. Но мы, подобно вам, верим в незримого бога. Животные — символы наших родов. По высокому тотему можно узнать историю целого рода. Мы перекусили на берегу и отправились дальше. Под навесом из сгнивших досок мы обнаружили хорошо сохранившийся череп. Мы не стали ничего трогать — прежде чем взять образец для анализа на ДНК Джером должен был получить разрешение от совета старейшин племени. Позже мы добрались до очаровательного маленького островка. Вдалеке Бьёрн заметил, как что-то белое блестело под солнцем в груде раковин моллюсков, оставшейся после древнего стойбища. Даже Стэн никогда не бывал здесь раньше. Островок покрывала густая растительность, и когда мы пробирались сквозь кустарник, Бьёрн вдруг криком подозвал нас к себе. Под уступом на склоне небольшого холма он обнаружил открытую могилу, в которой под сгнившими бревнами лежало три скелета. Один из черепов, ослепительно белый и прекрасно сохранившийся, отличался очень странной формой. Прибрежные индейцы владели многими видами искусства и обладали совершенным вкусом, вполне в духе современности. Они часто искусственно удлиняли черепа своих новорожденных детей, как это делали представители многих древних цивилизаций. Но ни в одном музее я не видел такого длинного и узкого черепа. Я решил, что нельзя оставлять подобную редкость в заброшенном месте, где за ней не следят ни родственники усопшей красавицы, ни смотрители музея. Позже Стэн привел нас к себе в гости, в просторный дом на территории новой резервации. При виде красавиц-индианок мои мысли перенеслись от суровых здешних лесов к поросшим пальмами южным островам, омываемым водами этого же океана. На стенах висели фотографии представителей старших поколений. Дедушка Джимми Джамбо и его жена были индейцами из Кватсино, а двоюродный дед в меховой шапке по виду ничем не отличался от вождя племени маори. Маленький частный самолет доставил нас в северную часть архипелага, и при расставании Стэн достал из кармана небольшую книжку, расписался на ней и протянул ее мне. Подарок назывался «Легенды индейцев квакиютль». В свое время автор книги П. Уитакер записал их со слов отца Стэна, вождя Джеймса Уоллеса. А я-то думал, что мне больше не придется возвращаться к рассказу о Всемирном потопе. Здесь, вдали от империи шумеров, о приближающемся наводнении узнал не один-единственный правитель, а целый народ. Индейцы соединили шестами все свои каноэ и загрузили их сушеным мясом, рыбой, моллюсками, ягодами и деревянными бочонками с водой. Когда дозорный увидел гигантскую волну и криком оповестил соплеменников об опасности, они в спешке уселись в лодки. Поток поднял их выше уровня гор, и в наступившем хаосе им долго пришлось уворачиваться от стволов вырванных с корнем деревьев и от обломков их собственных домов. Когда вода отступила, индейцы обошли все горы в поисках случайно уцелевших. Некоторые каноэ унесло в открытый океан на верную смерть. Но несколько лодок выбросило на незнакомые берега, и индейцы поселились там и дали начало новым племенам. Возможно, я потому неизменно внимательно слушаю рассказы так называемых «примитивных народов», что никогда за всю свою жизнь не встретил никого, кто был бы значительно «примитивнее» нас самих. |
