- Они просто сумасшедшие! - возмутился Мендоса. - Что ж тут красивого?!

- Ладно, не будем спорить о вкусах, - вмешался Мак-Кинли, видя, что и Осборн начйнает горячиться. - Давайте лучше поужинаем.

Действительно, уже темнело. Очертания гор расплылись в фиолетовой мгле; только дальние вершины на западе еще алели от последних, уже невидимых, лучей солнца. Стало холодно, и мы с удовольствием уселись около костров.

Маша сидела рядом со мной, и ее волосы светились в пламени костра. Мог ли я думать тогда... Мы продолжали спорить и строить догадки о том, что увидели. Петю Веневцева больше всего интересовал сам аппарат.

- Как это получается: вставил одну пластинку, и сразу тебе чуть не целый фильм! - кричал он, размахивая руками.

- Да тише ты, чертушка! - сказал Костя, которого он при этом нечаянно стукнул по уху. - Я вообще не пойму: ты восхищаешься или негодуешь?

- Чудак ты - конечно, я восхищаюсь марсианами и негодую, что у нас такого нет!

Меня самого этот аппарат занимал до чрезвычайности. Ясно, что пластинка, которую мы просматривали, была чем-то вроде личного фотоальбома (или, вернее, киноальбома) одного из пассажиров ракеты. Но каким образом изображение увеличивалось и становилось стереоскопичным? И во сколько же слоев лежат снимки на этой гладкой желтой пластинке? Я долго расспрашивал Мак-Кинли и Этель, но и они в сущности ничего не знали, и аппарат приводили в готовность большего вдохновению, чем пo точному плану.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПИТАЯ

Утром следующего дня - это было 1 февраля - мы проснулись с ощущением счастья. Знаете, как это бывает, когда помнишь, что случилось что-то хорошее... Мендоса всех насмешил - ему, оказывается, всю ночь снились какие-то чудища, не то марсиане, не то дьяволы, и он с ними беседовал.

- А вам не снилось, что вы - де Фарнесио? - спросила его Маша.

Это были последние слова, которые я от нее слышал...

В тот день нам с Соловьевым предстояло спускать робота в ущелье и командовать им; вытаскивать его потом назначены были двое других - Мак-Кинли и Эдвардс. Мы решили работать посменно, чтоб не увеличивать без необходимости время пребывания каждого из нас в зараженной местности - хотя бы и в скафандре.

Мы отправились наверх, спустили робота на террасу, потом отошли подальше, и Соловьев начал руководить его действиями. Было очень странно видеть яа экране телевизора, как робот, безукоризненно повинуясь воле человека, но будто бы совершенно самостоятельно, нагибается, роется в куче обломков, отбирает те из них, которые Соловьев счел интересными, и кладет в большую сумку, болтающуюся у него сбоку. Вот он взял большой светлый обломок с зазубренными краями и сунул его в сумку. Обломок, должно быть, зацепился зубцами за полотно. Робот, слегка склонив голову, старательно отцепил застрявший обломок и все-таки уложил его в сумку.

- Она опять набрала много интересного, наша "Железная маска"! До чего же умное существо! - восторгался Соловьев.

Сумка была битком набита, я робота пришлось поднимать. Мы дали сигнал; пришли наши сменщики, и мы отдали им скафандры, а сами двинулись по направлению к лагерю.

- Арсений Михайлович, а почему у марсиан все сделано из пластмассы? Разве они не применяют металлов? - спросил я.

- Нет, металлы у них, конечно, есть. Согласно теории Шмидта, Марс образовывался в тех же условиях, что Земля, и их составные элементы сходны. Но тут, я думаю, дело в том, что в бедной кислородом атмосфере Марса металлические изделия почта не знают ржавчины, и марсиане не выработали эффективных средств защиты против нее. А они, конечно, знали, как много кислорода в атмосфере Земли, и понимали, что детали и приборы из металла здесь быстро погибнут. Поэтому марсиане и обратились исключительно к пластмассам, в изготовлении которых они, как вы уже знаете, достигли высокого совершенства. Да и вообще, я думаю, что для межпланетного корабля полимеры всякого рода - самый подходящий материал.