Полиция предлагала убийце или тому, кто его скрывает, явиться с повинной в обмен на смягчение меры наказания. Но на этот призыв никто не откликнулся.

В рождественские праздники Кэт Иствуд раздавала подарки, заранее купленные Линдой на те деньги, которые она заработала, присматривая за детьми.

К этому времени к чувству боли Иствудов добавилось острое желание того, чего жаждут все родственники жертв, — кары и мести.

Журналисту, позвонившему накануне Рождества, Эдди заявил:

— Мы ощущаем каждую минуту, каждый час, прожитые без нее. Я очень надеюсь на то, что убийца Линды тоже будет страдать и ощущение вины за содеянное не даст ему покоя в это Рождество.

Кэт тоже сделала заявление:

— Он должен быть наказан. Надеюсь, знакомые хорошо подумали, прежде чем укрывать его. Мы просто перестали жить, и виноват в этом он.

* * *

Массивные кирпичные строения психиатрической больницы с серыми шиферными крышами и необычными башенками казались неприглядными; особенно портили вид кирпичные трубы, возвышавшиеся над всей округой. Однако Дереку Пирсу здесь нравилось. Правда, ночью было жутковато, особенно когда представишь, как там, внутри, мучаются безумные души, среди которых, возможно, и тот, кого они так долго ищут.

В длинные зимние ночи полицейских преследовало ощущение, будто убийца смотрит на каждого из них через зарешеченное окно. Смотрит и смеется. А после тяжелого трудового дня да парочки кружек пива совсем нетрудно услышать безумный смешок в темноте с противоположной стороны площадки для крикета.

7. Просьбы

К концу первой недели со дня убийства полиция была настолько сбита с толку, что несколько раз просила «Мёркьюри» напечатать обращение к возможным свидетелям. Следствие интересовали двое мужчин и девушка — их видели в кофейне на Хорсфер-стрит в Лестере. Один из них изучал центральный разворот «Мёркьюри» и вдруг резко сложил газету. Девушка удивленно подняла бровь, а он зашипел, что, мол, расскажет все на улице. Свидетель, сообщивший об этом полиции, полагал, что молодой человек вполне мог читать страницу номер тринадцать, где был напечатан материал о расследовании дела Линды Манн. Между прочим, в правом ухе у него висела золотая серьга. Однако парней с серьгой в Лестере оказалось предостаточно.

В следующий раз полиция обратилась с просьбой сообщить что-нибудь о «загадочном человеке», который нацарапал имя Линды Манн в телефонной книге в местном киоске в тот день, когда нашли труп. Но и этот след никуда не привел — «загадочный» сам позвонил и сообщил, что он действительно записал ее телефон со слов своего друга, у которого спрашивал адрес семьи погибшей девушки.

В конце января полиция начала собирать информацию о юноше, который на следующий после убийства день купил в Нарборо брюки.

— Старые износились, — объяснил он.

А поскольку владелец магазина знал из «Мёркьюри», что полиция разыскивает молодого человека с дыркой на левой брючине джинсов, которого видели на Блэк-Пэд около 20.35 в день убийства, то он заподозрил неладное.

Анонимных звонков раздавалось все больше. В начале февраля в полночь в полицию позвонила девушка и срывающимся голосом сообщила, что она знает юношу с волосами в виде срезанной герани. Он часто бывает в пивной в Эндерби. Полицейские паслись там целую неделю, но единственная герань, которую им удалось обнаружить, росла в горшке.

В феврале убийством занималось уже около ста человек. Они взяли три тысячи показаний и разрабатывали около четырех тысяч версий.