Здесь у меня всё это есть. Молодое выносливое тело, разум, способный жадно заглатывать знания, сверхспособности, о которых и мечтать не мог в той жизни. Черт побери, я умею летать, понимаете, почтенная публика? Думаю, что не понимаете. Я умею летать. Вот просто восстаю сейчас как Ильич в судный день со своего скорбного ложа, локтем в стекло — тык! Решетки богатырски руками в разные стороны — вжик! И палетел— палетел! Со страшной силой!

А еще у меня есть деньги. Дома, в спальне лежит нехилая котлета с зарплат, а рядом с ней еще две такие за проданную «сяпу». Я могу позволить себе со всей этой кучи даже автомобиль купить. Но вместо этого? Дойду до своего НИИСУКРС-а и отдам всё, полученное за суперспирт Темееву. Просто отдам ради того, чтобы увидеть облегчение в глазах этого, в общем-то, нафиг мне не нужного человека. Нет, я не дебил, просто… мне их не на что тратить. Нечего хотеть. Я ведь, дорогая публика, по сути… голым могу жить. Даже не так — полноценно живу лишь полностью голый.

…так зачем усугублять? Не тот мир, не та жизнь, не те правила.

— КактыменядосталИзотов!!! — с боевым кличем в палату ворвалась никто иная, как Ахмабезова Наталья Константиновна, тут же бросившаяся ко мне, как на амбразуру.

— Сил моих больше нет! — чуть разборчивее зазвучала она, шарахнув своими ручками по моей груди.

Я с испугу аж крякнул, а потом расслабился до такой степени, что чуть не зажурчал ниже пояса — привалило кайфа, да так, что вошедшая вслед за целительницей Нелла Аркадьевна показалась просто ангелом небесным повышенной летучести и благости.

— Тусь, а ты не того? — слегка опасливо спросила валькирия женщину, бывшую чуть ли не в два раза её ниже, — Смотри, он поплыл как суслик…

— Нель, не *би мне мозги! — тут же рыкнула одна из самых главных ценностей страны, — Просила срочно? Я делаю срочно! Блин! Я только товарища Сталина дольше обхаживала, чем этого поросенка! Трое суток на паразита просрала и теперь еще вот это!

— Надо, Тусь, надо! — внезапно жестко скрежетнула майор, — У нас тут дело нарисовалось. Срочное.

Въехать в эти слова мне было суждено только тогда, когда целительница, прекратив мацать мои ребристые сиськи, обозвала всех присутствующих по-разному, но Окалину, всё-таки, любя, а потом вновь усвистела в неведомые дали, оставив меня вяло гадать о том, почему этому реактивному шприцу, раз она даже товарища Сталина, не выдали личного телепортера?

— Что случилось? — прохрипел я, шевелясь в кровати куда активнее, чем раньше. Полученный заряд добра бодрил и подталкивал.

— Век и Лаханов, — рыкнула Нелла Аркадьевна, нырнув в коридор и выныривая назад в комнату уже с сумкой, содержащей, как оказалось по прилету мне в рожу, набор моих шмоток (спасибо, что без КАПНИМ-а!), — Их нашли, Симулянт.

Обе кремлевские (или московские?) шишки конечно же, дождались, пока с них сойдет паралич. А затем испарились в неизвестном направлении неизвестным способом. В обычной ситуации при прочих равных Окалина бы положила на них свой большой майорский погон и занялась более неотложными делами, позволив ловить москвичам своих блох, да только вот не тут-то было. Изотов-старший проговорился — Век и Лаханов только думали, что работают с американцами. На самом деле они много лет тесно, но очень аккуратно сотрудничали именно со «Стигмой».

— Записи, Виктор! — громыхнула Окалина, падая на заднее сидение в автомобиле и мастерски выхватывая у меня из кармана свежеукраденную пачку сигарет, — Записи по твоему родственнику — они идут не только ко мне! Далеко не только! Так что нам нужно успеть поймать этих ушлепков. Поймать и допросить, понял?! Очень быстро.

— Они что, еще в городе? — пораженно спросил я, пытаясь забрать свое курительное имущество назад и получая, при этом, по рукам.