4

Я приступил к расследованию того, как попасть к руинам Макера.

— Вы не сможете добраться до Эль-Машнака, — твердили мне в ответ. — Во-первых, к нему нет дороги; во-вторых, вас могут убить. Бедуины в горах дикие и очень бедные, ваше тело могут найти много недель спустя, а за это время они уже уйдут на Синай или еще куда-нибудь. Нет, это невозможно…

Но я был твердо намерен поехать в Эль-Машнаку — или Макер, — и потому оставалось одно средство: пойти к Пик-паше.

— Вы действительно хотите туда поехать? — спросил он. — Хорошо. Вы получите полицейский эскорт.

Мне сказали, что верховой эскорт и лошади будут ждать меня там, где заканчивается дорога.

Я встал в четыре часа утра, отметился в полицейском участке, как должны делать все путешествующие по Трансиордании, указав пункт назначения и вероятное время возвращения, а затем в течение трех часов ехал на машине по самой ужасной дороге, которую когда-либо встречал в своих поездках. Она состоит из серии спиралей и проездов, узких как лезвие, повисающих над пропастью — на склоне гор, с востока окаймляющих Мертвое море.

Эту дорогу только что закончили строить, и строительство рассматривалось как огромное достижение, так что вскоре на ней установили плату за проезд в несколько пиастров. Однако никто не мог гарантировать, что часть дороги не обрушится в долину.

Дорогу строили для тысяч арабов со всей страны, которые собираются у горячих минеральных источников Зерка Ма’ин; считается, что эта вода исцеляет от самых запущенных форм ревматизма, неврита и сопутствующих им болезней.

В машине я не раз и ранее испытывал страх, но его нельзя даже сравнить с тем ужасом, который я пережил, когда мы проезжали по невероятно узкому и длинному участку, дважды поворачивающему на 180 градусов. На протяжении нескольких сотен футов колеса нашей машины практически скользили над пропастью. Одна ошибка — и автомобиль успел бы три-четыре раза перевернуться в воздухе, прежде чем оказался бы на дне долины.

Я испытал облегчение, лишь когда мы въехали в глубокое ущелье, стены которого были покрыты зелеными и ржаво-красными пятнами, а от горячих минеральных ключей, стекавших по скалам, поднимался пар. В этом месте меня ждали трое вооруженных полицейских с запасной лошадью.

Я спросил, в каком направлении мы поедем; один, знавший несколько слов по-английски, указал на практически отвесную стену ущелья и сказал:

— Туда, наверх.

Прежде чем тронуться в путь, я осмотрел горячие источники Зерка Ма’ин. Их было около десятка. Ущелье слишком ужасно, чтобы назвать его красивым, жаркая расщелина в вулканических горах, заполненная серным зловонием, камни которой покрыты пятнами и полосами минеральных отложений из ключей.

В этих источниках, по преданию, обладающих целительными качествами, пораженное болезнью тело Ирода Великого омывали перед ужасной смертью царя в Иерихоне. В древности эти источники носили имя Каллирроя.

Лишь немногие европейцы посещали эти источники, но они широко известны среди арабов, которые стекаются из отдаленных районов на верблюдах, на лошадях, чтобы искупаться в этих водах. Насколько я понял, тут тоже есть свой «курортный сезон», как в Хэрроугейте или Бате. В момент моего визита к этому периоду только начинали готовиться: строили грубые навесы и стенки вокруг водоемов, отведенных для женщин, расчищали площадку для лагеря. Один араб провел меня к природной турецкой бане (ключ бил внутри пещеры). В этом помещении висел густой пар и стояла такая жара, что я выдержал там не более минуты.

Спутник рассказал мне необычную историю об этих горячих источниках: якобы они были найдены чернокожим рабом царя Соломона, и здесь совершали могущественные магические обряды. По правде сказать, у меня сложилось ощущение, что все древнее и непонятное здесь приписывают царю Соломону.