— В документах, может, и написано, что ножом, но ведь приказ был, что оборотня не существует. А нам… Да будто я не знаю, что если одного из ваших — из ментов — хоть пальцем тронуть, вся мирная жизнь на том и кончится.

— Так ли уж и знаешь? Чего ж только что хотели у меня силой дружка отбивать?

— Ну, это так… В голове от неожиданности помутилось.

— Ты понимаешь, что вся ваша вольница — до поры, до времени?

— Сколько времени есть, столько погуляем. А там… И в Сибири люди живут.

— Дурной ты малый. Если б Сибирь тебе светила. А во как пришлют сюда расстрельную команду и как перебьют вас, словно щенят, в каком-нибудь вашем закутке… Думаешь, так трудно ваши потайные места найти? Или ваш тайный загончик в лесу, где вы украденных лошадей держите? Скажи спасибо, что мне это не нужно пока, а то бы я уже завтра в этом загончике был вместе с моими солдатиками.

— А чего вам нужно?

— Мне нужно, чтобы вы посидели тихо, до поры, до времени, пока я вам не велю украденных лошадей вернуть. Пока что я вам даже кататься на них позволяю, но только чтоб не проказничать.

— До каких же пор вы нам позволите лошадей держать?

— Пока оборотня не поймаю.

— Фью!.. — присвистнул парень. — Значит, вы нам их навечно отдаете. Фига с два вы его поймаете. Голову сложите, это может быть, но поймать его…

— А это уж мое дело. Одно запомни — когда его поймаю, всех лошадей вернете на конезавод. И хорошенько за лошадьми присматривайте.

— А с Гришкой как? — спросил парень.

— Подумаю. Может, и отпущу, если поручитесь, что он глупостей не натворит. А теперь расскажи мне, как знаешь, что с Зюзиным приключилось. Ты ведь считаешь, что его оборотень до смерти загнал, верно? Какого хрена ему Зюзин нужен был?

— Да такого же, как и все другие ему были нужны. Ему ведь, когда он выходит на охоту, обязательно загрызть кого-нибудь надо. Когда лошадь Зюзина мы всю в мыле поймали — сразу поняли, что с ним нехорошее стряслось. Грешным делом, сперва на фабричных подумали. Он с ними в тот вечер на танцах задрался.

— Веселая у вас жизнь. Задрался, зарезали, погуляли на поминках от души и опять за прежнее. Многих уже положили? И где жратву на поминки берете? По складам разбойничаете?

— Да, там и американская тушенка есть, и спирт, и обувь хорошая — во, я ноги обул. С тех пор как охрану со складов сняли… — парень осекся, спохватившись, что говорит совсем не то.

— Когда охрану сняли? — спросил я, не ловя его на нечаянном признании, — мне не то нужно было.

— Да осенью сняли.

— Почему?

— Хрен его знает, почему. Как трофейные составы разобрали и замки на склады навесили, так после этого всех словно языком слизнуло. Был там сторож придурочный один, так его уже давно не видать. А напарник его, старикан глухой, еще в августе в ящик сыграл, рассыпался от собственной ветхости. Словом, дорога на склад открыта. Единственно, оборотень там гулять любит, поэтому там и днем не очень лазают, а по ночам — тем более. Но ничего, ручеек ворованного течет. Пролезть-то туда запросто.

— А на конезавод? — спросил я.

— Там тоже — запоры фиговые, народу — с гулькин нос. Но там приходится ночью работать.

— И не страшно?

— До жути страшно. Но это, начальник… ведь бывает так, что чем страшнее, тем слаще.

— А так… Трудностей нету, чтоб лошадь увести?

— Не… В общем, нету.

— Понял, — кивнул я.