С трудом запихав павлина в клетку, Соклей вернулся на корму.

— Люди Птолемея, должно быть, сейчас нервничают, потому что он вновь враждует с Антигоном, — сказал он и махнул рукой по правому борту — в сторону азиатского материка. — Там множество городов, флоты которых Одноглазый Старик вполне может собрать для вторжения на Кос, И канал между островом и материком едва ли шире двадцати пяти стадий. Будь он еще чуть поуже — и можно было бы, стоя на одном его берегу, доплюнуть до другого.

— Ты прав, братец, — ответил Менедем. — А вот я — настоящий идиот.

Соклей уставился на него, разинув рот. Он не привык слышать такие слова: Менедем куда чаще называл идиотом его, Соклея. Ну и дела!

— Я не видел связи между Киликией и здешними водами, пока ты не ткнул меня носом. А иначе я бы эту связь так и не заметил. Все сходится.

— Да, все сходится, — серьезно ответил Соклей. — Именно этим и занимается история… Показывает, как сложить вместе части мозаики, я имею в виду.

— Что ж, может быть, тогда она на что-то и годится, — заметил Менедем. — Может быть.

Он невольно сказал это с тем же сомнением, с каким Диоклей говорил о шансах «Афродиты» спастись от «Тюхе», вздумай военная галера на них напасть. Но его это не беспокоило — сейчас стоило волноваться о гораздо более важных вещах.

— Вперед, к Косу! И посмотрим, сможем ли мы раздобыть там шелк.

Кос, главный город одноименного острова, был построен недавно, даже позже Родоса. Соклей знал, что спартанцы разграбили Меропы, бывший центр Коса, во время Пелопоннесской войны — после того, как землетрясение превратило полгорода в руины. Меропы, обращенные в сторону материковой Эллады, находились в юго-западной части Коса. Новая столица располагалась на северо-восточном конце острова и смотрела через узкий пролив на город Галикарнас на азиатском материке.

Как и родосцы, жители нового города Коса заслуженно гордились своей гаванью. Чего здесь только не было: молы, смягчающие силу волн; каменные причалы, у которых можно пришвартовать торговые и военные галеры (хотя галеры обычно вытаскивали из воды в эллинги, чтобы их деревянный корпус не разбух от воды).

— Симпатичный пейзаж, да? — спросил Соклей, когда «Афродита» подошла к причалу. — Я имею в виду красные черепичные крыши города на фоне зелени холмов.

— Когда мне выпадет шанс на них взглянуть, я тебе отвечу, — отозвался Менедем, налегая на левое рулевое весло.

Все его внимание было приковано к причалу, а не к пейзажу.

Он повернулся к Диоклею.

— Думаю, так будет хорошо. Вели перестать грести, когда мы встанем рядом с причалом.

— Слушаю, шкипер.

Келевст возвысил голос:

— Гребите обратно!

Пара обратных гребков остановила движение акатоса.

— Суши весла! — закричал Диоклей, и «Афродита» остановилась всего лишь на расстоянии короткого прыжка от причала.

Моряки бросили канаты поджидавшим на причале местным, и те быстро пришвартовали судно.

— Кто вы? — спросил один из жителей Коса.

— Откуда вы? — поинтересовался другой.

— Какие привезли новости? — осведомился третий.

Соклей рассказал им новости. Он не удивился тому, что здесь уже знали об убийстве Александра и Роксаны и, конечно, о том, что Птолемей снова воюет с Антигоном. Однако, как выяснилось, в Косе не слышали, что племянник Антигона переметнулся к Кассандру, и один из слушателей даже хлопнул в ладоши, когда Менедем об этом упомянул.