Сердце Элейн разрывалось от горя. Она не колеблясь согласилась заботиться о девочке.

— Тебе придется бросить работу. Но я хорошо зарабатываю, так что денег у тебя будет достаточно, — пообещал Кит.

— Я получила ребенка, но не мужчину. — В приятном, мелодичном голосе Элейн зазвучали грустные нотки. — Никогда не думала, что Кит способен меня бросить. Тогда я поклялась, что обязательно заставлю какого-нибудь мужчину заплатить за предательство Кита. Но со временем передумала.

Взгляд Элейн стал мягким, как у олененка, ее красивые губы чуть дрожали. Она никогда себя не жалела, но время от времени не могла не думать о том, как несправедливо обошелся с ней Кит. Он обманул не только ее, но и свою жену, потому что завел роман, когда Ребекка была беременна Джинкс.

— Девчонка, с которой он сбежал, — стерва. Знала, что он оставил тебе Джинкс! — Тетя Сью медленно закипала яростью. Элейн попыталась возразить, зная, что той вредно волноваться, но старушка заговорила вновь: — Он прекрасно знал, что делает. Не сомневался в том, что нашел простушку, которая не обратится в полицию!

— Он знал, что и ты не обратишься в полицию, — не удержавшись, напомнила Элейн. — Ты много раз грозилась, будто так и сделаешь, как только мы узнали о бегстве Кита с той девчонкой, но все ограничилось разговорами. Ты не меньше моего боялась, что, если мы обо всем расскажем, у нас заберут Джинкс и отдадут ее в приют.

— Что ж, — начала защищаться тетя Сью, — она такая милая крошка… хотя и некрасивая…

— Она красивая, тетушка!

— Ты всегда так говорила, дорогая… но эти веснушки! И вздернутый носик. Конечно, у нее восхитительные глаза… такие большие и доверчивые, немного раскосые… Ну, хватит. О чем я говорила? А, да, она милая крошка и такая хорошая. Мы даже не замечали, что в доме есть маленький ребенок.

— Пока она не начала бегать по всему дому, — скривилась Элейн. — Теперь все замечают, что в доме есть ребенок.

— Если бы мы только знали о катастрофе, о гибели Кита, то смогли бы получить от государства денежное пособие на ребенка, — задумчиво произнесла тетя Сью, — но, к сожалению, мы узнали о его смерти только три года спустя.

Элейн качала головой, слушая тетю.

— Мы не могли претендовать на пособие, тетушка. Мы с тобой прекрасно знаем, что нарушили закон, оставив Джинкс у себя. Ее не удочерили, и мы были обязаны поставить в известность полицию… или местные власти… как только уехал Кит. Мы не имели права об этом молчать, хотя именно так и сделали. Если бы я вышла за Кита, все было бы по-другому. Я бы имела право оставить Джинкс у себя.

— Все было бы совершенно по-другому, — мрачно подтвердила тетя Сью. — Ты, как вдова, получала бы пенсию и деньги на Джинкс. Как несправедливо! Ты выбиваешься из сил, чтобы обеспечить ребенка, во всем себе отказываешь и не смеешь обращаться за пособием! Я просто вне себя, Элейн…

— Не надо так переживать, милая. — Элейн с беспокойством посмотрела на морщинистое лицо тети Сью. — Я уже решила, — хотя, может, и была тогда слишком юной, — но не жалею об этом и знаю, что не пожалею никогда.

— От этого мало толку, когда ты возвращаешься домой от Эстеллы и рассказываешь о том, в какой роскоши она живет, — продолжала тетя Сью, не обращая внимания на слова Элейн. — Но ты всегда была маленькой дурочкой, которая жертвует всем. Ничего хорошего тебе это не принесло, но, наверное, ты так устроена.

Она замолчала и нахмурилась еще сильнее, глядя на племянницу, которая сидела на стуле с высокой спинкой и пыталась заштопать огромную дыру на колготках.