— Димон!.. Ну, знаешь… Уважаю!.. Вот в самом деле — уважаю!.. Хоть и попсу поешь, но вот реально — душевно поешь, брат!

— Спасибо, — Димка искренне улыбнулся. Саша тем временем, суетясь, довольно ловко открыл бутылку шампанского и торопливо сунул ее знаменитому певцу:

— Выпей, дружище!.. За наступающий Новый год!

— Спасибо, но я за рулем, — вежливо отказался Дима. Тут в купе нарисовалась озабоченная, но, впрочем, вполне добродушная (кажется, тоже уже слегка под градусом) проводница.

— Молодые люди, провожающие есть среди вас?.. Выходите из вагона, поезд отправляется через пять минут! — объявила она.

— Да ты погляди, кто в твоем вагоне едет! — заорал Саша и гордо простер руку в сторону Димки с таким видом, словно он имел к появлению певца самое непосредственное отношение. — Это же сам Дима Ангел!

— Ой!.. — проводница тут же сомлела. — А я еще подумала, как похож, как похож… Мне казалось, вы только на самолетах летаете, на поездах не ездите…

— Да я, собственно, сейчас никуда и не еду, — Дима смущенно улыбнулся. — Я пришел вот за этой девушкой… Люсь, так где твои вещи?

— Господи, что же я такое делаю, — сказала сама себе Люська, — я же потом жалеть буду… — но все же указала ему вниз, под полку, где лежал ее чемодан. Димка ловко выудил его, затем заставил Люську надеть куртку и крепко взял ее за руку, собираясь уходить.

— Постой, — заикаясь, пробормотала Люська. Все поджилки у нее тряслись от страха. — Еще кое-что… из моих вещей.

Она указала на лежащую на полке девочку.

— Что это? Кто это? — непонимающе переспросил Дима и испуганно взглянул на Люську. — Это… твое?

— Это наше, — сглотнув ком в горле, выговорила она еле слышно. — Алеся Дмитриевна Малахова, прошу любить и жаловать.

Проводница с Сашей безмолвно наблюдали за разворачивающейся сценой, раскрыв рты.

— Этого не может быть, — тихо выговорил Дима, не отрывая взгляда от Алеси, и лицо его становилось все бледнее и бледнее. Люська даже испугалась, что он сейчас упадет в обморок.

— Я тебя убью, — сказал он наконец. — Честное слово, я тебя просто убью.

— Так вы не едете, девушка? — опомнившись, проблеяла проводница. — Поезд отправляется…

Люська уже сама ни в чем не была уверена и затравленно взглянула на Диму.

— Нет, — сказал он громко и решительно. — Она никуда не едет. Мы уже уходим… Бери девочку и пойдем.

Они практически бегом выскочили из купе.

Оказавшись снаружи, Дима поставил чемодан на перрон и, наконец-то, обнял Люську — так крепко, что она вскрикнула, испугавшись, что он задавит малышку. Поезд медленно тронулся, и вагоны поплыли мимо них один за другим.

— Какая же ты балда, — проговорил он, зарываясь лицом в ее волосы. — Еще чуть-чуть — и я бы вас обеих потерял, мне даже подумать об этом страшно…

— Прости меня, пожалуйста, прости, если сможешь… — Люська не выдержала и захлебнулась слезами. — Мне так стыдно, если бы ты знал… Я сама себя постоянно казнила за то, что натворила, за свое жуткое вранье…

— Хватит, хватит… — он приложил палец к ее губам, а затем принялся вытирать ей слезы. — Все позади. Черт возьми, все это гребаное дерьмо позади, ты понимаешь?! Мы снова вместе. Мы теперь всегда-всегда будем вместе, — тихо, но твердо пообещал он.