— Много пить не надо, тяжело будет ждать наверху, — раздался над ухом голос погонщика, который вел за собой огромное животное с двумя женщинами на спине.

— Откуда вы все так хорошо русский знаете? — удивилась Полина.

Бедуин улыбнулся, обернулся к женщинам и сказал что-то по-французски, быстро и гладко. Те рассмеялись. Затем он ответил на Полинин вопрос:

— Я учился в Москве, а потом в Лондоне. Могу на пяти языках говорить — английском, немецком, французском, итальянском и испанском, а на японском и китайском общаться. «Привет! Как дела?»

Полина некоторое время пыталась осмыслить, как эта фраза вяжется с родом занятий бедуина.

— А почему ты не остался в Лондоне? — наконец спросила она.

— Зачем? — последовал ответ. — Здесь у меня есть все это, — он обвел руками звездное небо и переливающиеся в лунном свете горы. — Наша земля. А там у меня ничего нет. Я здесь счастлив.

Полина глубоко вздохнула. Помимо воли, в ее голове родился вопрос: «Зачем я здесь?» — но ответа она найти не могла или не хотела.

[+++]

Последние два километра пути представляли из себя нескончаемую цепочку ступеней, грубо вырубленных прямо в скале. Карабкаться по ней приходилось на четвереньках. Никаких поручней, площадок или страховки. Полина с ужасом жалась к камням, понимая, что, если хоть один турист упадет, за ним покатятся все остальные — а вокруг только скалы!

Неожиданно сбоку мелькнула тень. Полина пригляделась — это оказался бедуин, несущий на своей спине какого-то старика. Бедуин легко бежал прямо по скале, минуя общий поток. Зрелище было невероятное, потому что Полина никак не могла понять, как можно так спокойно, да еще с тяжелой ношей, бежать по гладкой каменной поверхности с наклоном градусов в сорок пять-пятьдесят!

Однако бедуин бежал по какой-то только ему известной тропе, огибая крутые подъемы, и вскоре мелькнул где-то далеко вверху, быстро пройдя по узкому каменному карнизу!

Сзади доносился тяжелый хрип. Мужчина в голубой рубашке, очках и с усами едва мог переводить дух. С его красного лица градом катился пот. Полина и сама была вся мокрая. Соленый пот, смешиваясь с пылью, пробивающейся через одежду, образовывал весьма едкую абразивную смесь. Все тело Полины жгло, словно ее густо обмазали смесью горчицы и алюминиевой стружки, да еще и завернули в полиэтилен. Ноги болели и дрожали от напряжения. После нескольких особенно высоких и неудобных ступенек Полина с ужасом ощутила, что у нее подламываются ноги. Она судорожно вцепилась рукой в какой-то камень, ясно осознавая, что если не выдержит нагрузки — просто полетит вниз!

Воздух становился разряженным. Его приходилось вдыхать большими порциями. Кроме того, он стал совсем холодным, и от частого дыхания начинало болеть горло, текли сопли и слезы.

Люди двигались молча. На лицах мрачная решимость. Полина продолжала карабкаться наверх.

Подъем закончился неожиданно. За камнями показался свет и несколько торговых палаток. Туристов встречали бедуины с одеялами и тут же заворачивали в них всех желающих.

— Ветер! Сильный ветер! На вершине ветер! — предупреждали они с улыбками. — Рассвет через час! Матрасы! Берите матрасы!

Полина прошла мимо них. На самый верх горы, туда, где Моисей получил скрижали, вела еще одна вырубленная в скале лестница. Полина забралась по ней и… Не увидела ничего. В чернильной темноте время от времени вспыхивал огонь фонарей.

— Иди, я тебе покажу хорошее место, — неожиданно сказал ей бедуин, возникший из темноты. В руках у него были полосатый грязный матрас и одеяло из верблюжьей шерсти. — Очень хороший место. У часовни уже все заняли.