Даже Тесс еще нет. Обычно она приходит попозже и ассистирует врачам, а во время ее перерывов мы садимся рядом и тихонько обмениваемся новостями. Иногда я даже смеюсь, слушая ее.

– Он тебя любит, по-настоящему любит, – сказала она мне вчера. – Он бы любил тебя, даже если бы это вело к его гибели. Он подходит тебе. Думаю, вам обоим повезло.

Она сказала это с робкой ревнивой улыбкой. Каким-то образом она сумела вернуться в жизни Дэя на то место, на котором я ее и узнала, вот только стала старше, выше и мудрее.

– Вас двоих столько связывает – куда уж мне, – дружески толкнула я ее локтем. – Даже в наши худшие времена.

На ее лице зарделся румянец, и я не могла удержаться – открыла ей сердце. Любящая Тесс – самое милое существо на свете.

– Береги его, – прошептала она. – Обещаешь?

А сегодня я здороваюсь с медсестрой у окна комнаты ожидания, потом сажусь на свой привычный стул, оглядываюсь. Здесь так пусто этим утром. Ловлю себя на том, что мне не хватает общества Тесс. Пытаюсь отвлечься – читаю новостные заголовки на мониторе.

ПРЕЗИДЕНТ АНТАРКТИДЫ ИКАРИ, ООН ОДОБРЯЮТ НОВЫЙ МИРНЫЙ ДОГОВОР МЕЖДУ РЕСПУБЛИКОЙ И КОЛОНИЯМИ

ПРЕЗИДЕНТ РЕСПУБЛИКИ СООБЩИЛ О ВВЕДЕНИИ НОВОЙ СИСТЕМЫ ОЦЕНОК ВМЕСТО ИСПЫТАНИЙ

НОВЫЕ ПОГРАНИЧНЫЕ ГОРОДА МЕЖДУ РЕСПУБЛИКОЙ

И КОЛОНИЯМИ ПЕРЕИМЕНОВЫВАЮТ В СОЕДИНЕННЫЕ ГОРОДА ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ВЗАИМНОЙ ЭМИГРАЦИИ

МЕЖДУ ДВУМЯ СТРАНАМИ НАЧИНАЯ С БУДУЩЕГО ГОДА

СЕНАТОР МАРИАНА ДЮПРИ ОФИЦИАЛЬНО ВВЕДЕНА

В ДОЛЖНОСТЬ ПРИНЦЕПСА СЕНАТА

Я слабо улыбаюсь заголовкам. Прошлым вечером Анден заехал ко мне и лично сообщил о Мариане. Я заверила, что не замедлю ее поздравить.

– Она знает свое дело, – сказала я. – Лучше меня разбирается в политических делах. Я за нее рада.

– Думаю, в перспективе вы были бы лучше, – кивнул Анден с мягкой улыбкой. – Вы понимаете народ. Но я рад вашему возвращению туда, где вам уютно. Армии повезло – у нее есть вы.

Он помолчал, потом взял мою руку в свои. Я вспоминаю мягкий неопрен его перчаток, серебряный блеск запонок.

– Вероятно, видеться мы будем нечасто. Может, это и к лучшему? И все же заглядывайте время от времени. Я буду вам рад.

– Взаимно, – ответила я, пожимая его руку.

Возвращаюсь мыслями в настоящее. В коридоре близ палаты Дэя появляется доктор, замечает меня, набирает полную грудь воздуха и подходит. Я выпрямляюсь в напряжении. Давно уже не было никаких существенных новостей о состоянии Дэя. Половина меня хочет в нетерпении вскочить на ноги, другая половина ежится от страха – вдруг новости плохие. Вглядываюсь в лицо доктора Канна, пытаясь предугадать его слова. (Зрачки чуть расширены, лицо взволнованное, но не так, как у людей, несущих дурную весть. На его лице я читаю радость.) Пульс учащается. Что он скажет? А может, у него вообще нет новостей и он идет со своим обычным: «Никаких перемен, к сожалению, но состояние стабильное». Я так привыкла к этим фразам.

Доктор Канн останавливается передо мной. Он поправляет очки и машинально скребет свою аккуратную седую бородку:

– Доброе утро, миз Айпэрис.

– Как он? – отвечаю я моим привычным приветствием.

Доктор Канн улыбается, но медлит (еще одна странность; вероятно, новость важная).

– Замечательное известие!

Мое сердце замирает.

– Дэй пришел в себя. Меньше часа назад.

– Он в сознании? – выдыхаю я.