— Ну а если и так? — Надя смело подняла на него глаза. — Разве у тебя не было до меня девушек? Я ведь на третьем курсе университета и мне уже двадцать лет.

— Да я не о том, — смешался Тёма. — Конечно, мы уже не дети. Просто скандал нам ни к чему. Вот и хорошо, что честно об этом сказала. И я вижу, что можно не опасаться.

Надя бросила на него пристальный взгляд и тихо сказала:

— Наверное, ты должен знать. Был у меня один парень. Очень мне нравился. Борец, мастер спорта. Хотел на мне жениться, сделал предложение, но мои родители — ни в какую! Потому что — еврей.

— А ведь и я, по отцу, тоже, — напомнил ей Тёма. — Выходит, и у нас не выйдет, если захотим пожениться.

— У нас-то выйдет! — уверенно сказала Надя. — У мамы тоже неладно по этой части, и с тобой — другое дело.

— Но как же твоя мать может себя вести как антисемитка, если в ней самой еврейская кровь? — возмутился Тёма.

— Никакая она не антисемитка, и отец тоже, — спокойно объяснила Надя. — Отказали ему, заботясь о моем благополучии. Посчитали, что такой рядовой спортсмен, да еще еврей, ничего не добьется в жизни. У отца и матери большие связи, но пятый пункт анкеты все портит.

— Меня тоже не приняли в аспирантуру. Из-за отца, — честно признался Тёма.

— Ну, это не слишком большое препятствие. Думаю, — Надя вдруг повеселела, — твоя кандидатура пройдет, ежели посватаешься. Не оставаться же мне старой девой?

И вот, в один из последующих дней у нее в комнатке произошло их первое любовное свидание. Они хотели было устроиться на узкой скрипучей кровати, но убоявшись, что их услышат не только свои за перегородкой, но и соседи, передумали. Тёма, вспомнив о пеньках, посадил Надю на край письменного стола, и они с упоением предались своей страсти. Было не очень удобно, он старался тише дышать, а партнерша искусала губы, чтобы не издать ни звука, но все же они смогли ее утолить и расстались довольные друг другом.

С этого дня встречи у нее в комнате стали частыми. Первой о замужестве заговорила Надя.

— А почему бы, Тёмочка, нам с тобой не начать жить по-людски? — осторожно начала она, когда они, отдыхая после бурного секса, лежали, тесно прижавшись на узкой кровати в ее маленькой комнатке. Был редкий день, когда в квартире никого из домочадцев Нади не было.

— Это ты называешь «по-людски» — жить в таком закутке? — скептически отозвался Тёма. — Здесь даже нормальную кровать не поставишь, а уж принять друзей и вовсе невозможно. Сама ведь не выдержишь!

— С тобой все выдержу, — ластясь к нему, заверила Надя. — И потом, мы здесь поживем только на первых порах.

— А потом? — недоверчиво посмотрел на нее Тёма.

— Потом переедем жить к моей бабушке, — неожиданно объявила Надя. — У нее две комнаты. Я уже с ней говорила, она согласна.

Тёма был озадачен. Такой вариант даже не приходил ему в голову. Бабушка Нади по матери жила не одна. У нее после развода поселился Андрей Иванович, отец Нади.

— А куда вы денете отца? — удивленно спросил он.

— Папа переедет жить к женщине, с которой давно встречается. Он сказал, что сделает это только ради меня.

— Он и правда у тебя замечательный! — восхитился Тёма. — Выходит, ты и с ним успела поговорить?

— Выходит, так. А ты что, недоволен? — тесно прижалась к нему Надя. — В чем-то еще сомневаешься?

— Сомневаюсь, смогу ли обеспечить тебе жизнь, к которой ты привыкла, — серьезно ответил ее Тёма.