— Нэ знаю такого. Академия большая, — мотнул головой Газарян.

— Он не академик. Мой муж — начальник Главсанупра Минздрава, — сообщила ему Анна Михеевна и сочла нужным добавить: — Дипломированный врач, окончивший Казанский университет.

— Нужный нам человек, — еще шире улыбнулся академик. — Будэм ждать! Через полчаса садимся за стол.

— Но нас много, Арам Суренович! — смутилась Анна Михеевна. — Я, моя сестра и еще трое детей.

— Это нэ много. Нас побольше будет, — весело рассмеялся Газарян. — Ждем вас, и мужа позовем, как приедет.

Вот так они попали сразу «с корабля на бал».

* * *

Вечером того же дня, когда вся семья во главе с Сергеем Ильичей пила чай из большого пузатого самовара, к ним пожаловал еще один гость. Валентин Мефодьевич Видов был сухощав и подвижен, его серьезное интеллигентное лицо совершенно преображалось, когда он широко улыбался своим большим ртом, обнажая крепкие и ровные зубы. Наумовы знали академика по портретам в газетах, которые в последнее время много о нем писали. Крупный специалист по железобетонным конструкциям, Видов возглавлял строительство Дворца Советов.

— Прошу извинить за вторжение, — с порога заявил Валентин Мефодьевич, — решил вот, по-соседски, зайти. Сразу должен признаться, что у меня к вам, Сергей Ильич, деловой интерес.

— Очень рад познакомиться! Если не секрет: как вы узнали, что я здесь? — живо откликнулся хозяин. — Может, выпьете с нами чашечку чаю?

— С превеликим удовольствием! — охотно согласился академик, подсаживаясь к столу. — Люблю чай из самовара, но редко это получается. Никто из моих домашних не любит с ним возиться, — добродушно пожаловался он и добавил: — А о том, что вы свой отпуск проведете в нашем санатории, мне сказали в Наркомздраве.

За чаем, к которому по случаю знакомства добавилось распитие графинчика водки, академик очень интересно рассказывал о своей недавней командировке в США. Он туда ездил для консультаций по строительству высотных зданий и был полон впечатлений.

— Чего греха таить, у них там — совсем другая жизнь! И технический уровень неизмеримо выше. Подкосили нас Гражданская война и разруха. Отстали мы от Америки лет на сто, — с сожалением констатировал Валентин Мефодьевич. — Мой папаша царствие ему небесное, сказал бы, что это — кара Господня. Я ведь, знаете ли, происхожу из «жеребячьего сословия». Он у меня был архиереем.

Тёма была скользкой, и Анна Михеевна постаралась перевести разговор на предметы, не связанные с политикой.

— А что вы оттуда привезли, кроме строительного опыта? — она лукаво улыбнулась. — Расскажите подробней: чем порадовали жену и детей? У нас ведь такой товарный голод! А в «Торгсине» есть хорошие вещи, но их продают только за валюту.

— Да уж, накупил всякой всячины. Всего и не перечесть. Ведь у нас, считайте, ничего не было, — как бы оправдываясь, ответил Валентин Мефодьевич. — Вы заходите, моя супруга все это покажет, — нашелся академик. — А моим двойняшкам, Борису и Глебу, привез все, что просили: от педального автомобиля до карандашей с ластиками.

— Вы сказали, что у вас ко мне деловой вопрос, — напомнил Видову Сергей Ильич.

— У меня на стройке свирепствует санинспекция. Мне и без нее забот хватает, — нахмурившись, объяснил Видов, — а тут приходится еще тратить время и нервы, чтобы преодолеть их запреты.

— Неужели они выставляют столь непреодолимые требования? — удивился Сергей Ильич.