Приглушённый, но страстный спор донёсся до него из другой половины каюты и на минуту привлёк его внимание.

Говорил Володя.

— Нина Алексеевна, пожалуйста, поверьте мне! Ведь не стану же я вас обманывать! Честное пионерское!

— Нельзя, Володя! Нельзя, милый! — ласково, но твёрдо возражала Малевская. — Это слишком ответственно. Ты ведь слышал наш разговор?

— Но ведь это же пустяковое дело, самый простой опыт! Я таких опытов очень много делал. Вот увидите, я правду говорю! Нина Алексеевна, пожалуйста! — не унимаясь, приставал Володя.

— О чём вы спорите, Нина? — спросил Мареев.

Володя покраснел.

— Он во что бы то ни стало хочет, чтобы я ему позволила делать анализы на влажность, — сказала Малевская, подхватывая в чашечку струю размельченной породы, сыпавшейся из крана. — Он хочет меня убедить, что отлично справится с этим делом.

— Никита Евсеевич, ведь это самая простая штука — анализы, — смущённо объяснял Володя. — Я много работал в нашей химической лаборатории. И бригадиром химической бригады был…

Мареев улыбнулся, и Володя чуть не подскочил от радости.

— А ты молодчина, Володька, — сказал Мареев. — Не любишь сидеть сложа руки, когда вся команда на аврале. Это хорошо. Почему бы ему, в самом деле, не попробовать, Нина? — обратился он к Малевской. — Пусть он сделает параллельно с тобой несколько анализов, и, если справится, поручи ему это несложное дело. Конечно, под твоим постоянным наблюдением.

Володя сиял.

— Вот увидите, Нина Алексеевна! Вот увидите!

Малевская развела руками.

— Ну, Володька, раз у тебя такая протекция… ничего не поделаешь — сдаюсь.

Володя захлопал в ладоши, сделал несколько диких прыжков и сразу же затормошил Малевскую.

— Ну, давайте, давайте! Спасибо, Никита Евсеевич, что поддержали старого пионера!

— Рад услужить, старина! — расхохотался Мареев.

— Где запасной тигелёк, Нина Алексеевна? Можно взять этот шпадель? — суетился Володя, сгорая от нетерпения.

— Только не торопись, не спеши, Володька, — умоляла Малевская, — а то с первого же раза напутаешь и оскандалишься. И не будет тебе больше доверия…

Мареев вернулся к своим записям. Не слишком ли мрачно он рисовал себе опасность? В конце концов нужно учитывать и огромное давление, которое должно как-то нейтрализовать разрушительную работу воды. Кроме того, можно будет использовать штанги… А славный мальчуган Володя… Жаль только, что попал в эту опасную передрягу! “Старый пионер”!..

Мареев усмехнулся. Свободно и легко лились из-под пера строки…

Глава 9. ПАДЕНИЕ В ПУСТОТУ

Первые подозрительные пятна на киноленте нижнего аппарата обнаружил Мареев в начале своей вахты, в 0 часов 10 минут 23 декабря.

Малевская спала. Брусков сидел в шаровой каюте над графиками. Володя заканчивал анализ породы на влажность. Он сосредоточенно взвешивал кучку сухой, прокалённой белой пыли на тончайших аналитических весах, всегда спрятанных от посторонних вредных влияний в специальном стеклянном шкафчике. За десять прошедших часов Володя прочно закрепил за собой положение второго химика экспедиции. Самая придирчивая проверка его анализов ни разу не обнаружила в них ошибки. Сейчас Малевская впервые смогла отдохнуть после непрерывной, почти суточной работы.

Влажность породы быстро нарастала и становилась всё явственней. Плотность её одновременно падала, хотя и не так резко. Густая сеть трещин на киноснимках пересеклась теперь каналами, расширявшимися порой до одного—двух сантиметров.