— Что это за телега? — ответил вопросом Марлон.

Майкл успел забыть марку автомобиля. Он вынул из бардачка описание.

— «Тойота камри». Больше у них ничего не было. — Он чуть не добавил «с просторным задним сиденьем», но вовремя осекся.

— Японцы — умные ребята, — заметил Марлон. Двери «Карлайла» за его спиной распахнулись, и в них показался коридорный. Он пятился, таща за собой тележку с огромным штабелем чемоданов Louis Vuitton, а рядом с ним шла Элизабет. На ней была целая россыпь бриллиантов: несколько ожерелий, на руках браслеты, а на норковой горжетке столько брошек, что она смахивала на подушечку для булавок.

— Она что, издевается? — спросил Марлон.

Трезвомыслящий? Рассудительный? Прежде у Майкла было не слишком много поводов применять к себе такие характеристики. Но теперь, выехав на дорогу, ведущую в Вифлеем, он позволил себе подумать, что люди всегда недооценивали и переосуждали его и что в конечном счете, возможно, человека и нельзя узнать по-настоящему, пока он не пройдет испытание каким-нибудь важным событием, например апокалипсисом. Конечно, все уже забыли, что его воспитывали свидетелем Иеговы. Так или иначе, он ждал этого дня, ждал с давних пор. И все же, если бы двадцать четыре часа тому назад кто-нибудь сказал ему, что он сумеет убедить Элизабет — это ее-то, которая однажды купила в самолете место для платья, чтобы оно встретило ее в Стамбуле, — вместе с ним бежать из Нью-Йорка в старом японском драндулете, бросив в атакованном городе пять своих шикарных вюиттоновских чемоданов… Ну нет, в это он ни за что бы не поверил. Откуда в нем такая сила убеждения? Раньше ему никогда не приходилось переубеждать кого бы то ни было в чем бы то ни было, в особенности своего собственного гения, то бишь странный, доставшийся ему в детстве дар, о котором он не просил и который оказалось невозможно вернуть назад. Пожалуй, еще сложнее оказалось уговорить Марлона не останавливаться на перекус до самой Пенсильвании. Он подался вперед — взглянуть, нет ли в небе новых вражеских самолетов. Их не было. Так значит ему с друзьями и вправду удалось спастись! Он взял на себя руководство и принял за всех правильное решение! Майкл покосился на сидящую рядом Лиз — она наконец успокоилась, хотя подводка продолжала потихоньку стекать по ее прекрасному лицу. Многовато подводки! Всему, что Майкл знал о подводке для глаз, его научила Элизабет, но теперь он вдруг смекнул, что и сам мог бы кое-чему ее научить: подведи глаза раз и навсегда. Сделай татуировки вокруг слезных протоков. Тогда краска никогда не потечет.

— Я схожу с ума? — спросил Марлон. — Или ты правда сказал «Вифлеем»?

Майкл подстроил зеркало заднего вида так, чтобы видеть Марлона. Развалившись на заднем сиденье, он читал книгу и жевал бисквиты с кремовой начинкой — НЗ, который они договорились не трогать хотя бы до Аллентауна.

— Это город в Пенсильвании, — пояснил Майкл. — Мы там остановимся, подкрепимся и поедем дальше.

— Ты что, читаешь? — изумилась Элизабет. — Как можно читать в такой момент?

— А что я должен делать? — брюзгливо отозвался Марлон. — Декламировать Шекспира?

— Просто не понимаю, как человек может читать в то время, как на его страну нападают. Мы все можем умереть в любую секунду.

— Если бы ты почитала Сартра, душечка, ты бы знала, что это справедливо во все времена и для всех ситуаций.

Элизабет нахмурилась и сложила на коленях свои сверкающие руки.

— У меня просто в голове не укладывается, что можно читать в такой момент.

— Ну ладно, Лиззи, — язвительность в голосе Марлона била через край, — позволь, я тебя просвещу.