|
– Я тебе позвоню, – пообещал Олег. – С вокзала, как только приеду. У тебя есть Людкин телефон? Звони. – Хорошо. У Олега сердце заныло от грусти. Он коротко поцеловал жену в щеку, на миг ощутив упругость ее груди под халатом. Затем развернулся и вышел в подъезд. Хлопнула дверь. – Ты чего вздрагиваешь? – поинтересовалась Шерстка. – А? – Олег выскочил из объятий дремоты. – Ничего. Приснилось, будто оступился на лестнице. Как и в прошлый раз, когда вспоминалась Кристина, автомобиль с выключенным мотором стоял на автозаправке. Олег помотал головой, отгоняя странное ощущение расслоения пространства, всегда сопутствующее таким вот случайным повторам реальности. Водитель уплатил за бензин, заправился и уселся за руль, запустив двигатель. Машина свернула на Рублевское шоссе. Мимо пробегали угрюмые здания и освещенные окна торговых палаток, заснеженные улицы, темные переулки. Олег чуть вспотел в натопленном автомобильном салоне, и, когда пришлось выходить из машины, ветер показался пронизывающим до костей. – Пойдем скорее, – поторопил он Людмилу. В подъезде они наткнулись на сердитую соседку, курившую у окна. – Опять шляешься среди ночи? – буркнула она Шерстке. – Сколько же можно водить мужиков? Шлюха вонючая. Сама она еле держалась на ногах от выпитого. Олег вскипел, сжал кулаки. – Пойдем. – Шерстка потянула его за руку, заметив, как он напрягся. – Она же пьяная в дым. Не обращай внимания. – Кем ты меня назвала?! – Соседка попыталась схватить девушку за рукав, но та легко уклонилась и потащила Олега по лестнице на третий этаж. Желая поскорее уйти от скандала, Олег повернул ключ в замке и впустил Шерстку в квартиру. Едва он закрыл за собой дверь, как снаружи раздались могучие удары. – А ну открой, сучка! – проревел за дверью могучий бас. – Ты мою бабу пьянью назвала? – Я вызову милицию, – предупредил Олег. Рассказывали, что сосед несколько лет просидел в тюрьме, но, за что именно, никто точно не знал. – Я тебя раньше придушу! – Сосед грохнул ногой в косяк, но дверь была крепкой. Минуты две он еще побранился, пофыркал, словно дворовый кот, распаленный схваткой, но наконец остыл и ушел в свою квартиру. – Иногда хочется иметь пистолет, – признался Олег, разуваясь у вешалки. – Сунуть такому уроду под нос и наблюдать, как его колотит от страха. – Разве этим что-то изменишь? – поинтересовалась Люда. – Изменишь. Один раз он обгадит штаны, в другой уже не будет наезжать на соседей. – Будет, причем еще хуже и злее, – вздохнула она, – вымещая злость на тех, у кого нет пистолета. Человека невероятно трудно заставить почувствовать себя побежденным. Проще убить. – Так что же, сесть на задницу и ничего не делать? – фыркнул Олег. – Чаще всего это бывает лучшим решением. Такие уроды, как правило, сами себя наказывают. Никогда не замечал? – Нет. – Это ты просто мало пожил в Москве. – Нет. Это ты слишком серьезно воспринимаешь всяких буддистов и даосов. – Нет. Я без всяких буддистов верю, что, пока я сама ни в чем не ошибусь, никакие несчастья меня не одолеют. |
