— Несмотря на то что никогда не стреляли из него?

— Пистолеты очень похожи друг на друга. Пистолеты разных систем похожи друг на друга.

— У меня нет больше вопросов, — произнес Лоуэлл.

Эддисон снова подошел к своему свидетелю.

— Мистер Коул, — сказал он, — у меня всего один вопрос к вам. — Он понизил голос. — Вы убили Антонио Кареллу?

— Я не убивал его.

— Благодарю вас. У меня нет больше вопросов. Защита закончила допрос своих свидетелей в этом деле, Ваша Честь.

— Мне только хочется прояснить один вопрос, Ваша Честь, — произнес Лоуэлл и снова подошел к свидетельскому стенду. — Мистер Коул, вы утверждаете, что до ночи первого августа вы никогда не держали этого пистолета в своей руке?

— Это как раз то, что я хотел сказать.

— Благодарю вас, у меня больше нет вопросов.

— Тогда все закончено, — произнес Ди Паско. — Мне бы хотелось прервать наше заседание до часу пополудни сегодняшнего дня, после чего мы выслушаем ваши заключительные доводы. Всем удобно назначенное время?

— Да, Ваша Честь.

— Да, Ваша Честь.

— Заседание суда прерывается, — объявил Ди Паско и ударил молотком по столу.

Карелла каждый вечер, когда приходил домой, рассказывал Тедди все, что произошло в суде. Сегодняшний вечер не был исключением. Языком жестов и мимики было трудно рассказать подробности судебной процедуры, но он упорно преодолевал эти трудности, добавляя к языку жестов прямую речь, а она по его губам могла дополнительно читать то, что ей трудно было понять на языке жестов.

Он рассказал ей об окончании судебного процесса, когда защитник выступил со своими заключительными доводами, районный прокурор — со своими. После этого судья объяснил присяжным их задачу, объяснил им закон и возможные варианты решений, к которым они могли прийти в рассматриваемом деле. Лоуэлл затратил полтора часа на то, чтобы высказать присяжным все те аргументы, которые он приводил Карелле и его сестре в прошлую пятницу в «Золотом орле». Перед Лоуэллом выступил Эддисон. Он затратил два часа на то, чтобы доказать присяжным, каким прекрасным человеком с устойчивым характером является его подзащитный Самсон Уилбур Коул. Он говорил, что Коула вообще не было в городе в тот вечер, когда убили Кареллу, и, более того, к нему попало оружие убийства Кареллы, фигурировавшее в суде в качестве вещественного доказательства, только через две недели после убийства.

Ди Паско затем пояснил присяжным, что они должны тщательно взвесить все свидетельские показания с максимально возможным учетом надежности и искренности показаний свидетелей. Судья призвал их отбросить все симпатии и антипатии и руководствоваться только доказательствами, которые они слышали и видели. Далее он им объяснил, что если они решат, что сам Самсон Коул не нажимал на спусковой крючок в тот вечер, но фактически действовал заодно с другим участником, то он был виновным вне зависимости от того, кто стрелял в жертву, и должен быть классифицирован присяжными как виновный. Он далее напомнил, что они как присяжные приняли присягу, и поэтому просил их быть непредвзятыми и свободномыслящими при вынесении своего решения. Затем он снова предостерег их, как в самом начале судебного разбирательства, что им не следует обсуждать это дело ни с кем из посторонних, пока они не придут к единому мнению. В заключение он пожелал им успеха.

— Лоуэлл сказал, что это может длиться неделю, десять дней, — сказал Карелла, вздыхая, — но они могут всех удивить и принять решение раньше. Ему известны случаи, когда присяжные принимали решение меньше чем за час.

Тедди кивнула, следя за движением его пальцев и одновременно за артикуляцией губ.