«Король Максимилиан — не француз, — мысленно рассуждала теперь Анастасия, сидя в карете. — Но если он столь искренне восхищается француженками и французским образом жизни, то, вероятно, для него было бы вполне естественным последовать примеру императора и в сердечных делах».

И в этот момент она поняла, что у виконта и в самом деле были основания осуждать короля Максимилиана. Что же ей предпочесть? Будет ли благоразумнее бежать с виконтом, как он предлагал ей? Или же рискнуть и отправиться одной в чужую страну, где она встретится со своим мужем, интересующимся некоей обворожительной темноволосой француженкой? И, возможно, не одной француженкой, а целой дюжиной подобных женщин, если доверять словам леди Уолтерс об affaires de cceur  французских мужчин.

— Вы только подумайте, Анастасия, как замечательно, что вы станете королевой! — продолжала восторгаться великая герцогиня. — Морона — чудесная страна. Там великолепный климат. И если вы выйдете замуж через месяц или около того, то, приехав в Морону, увидите весенние цветы, созревающие на деревьях апельсины и лимоны и цветущую мимозу.

— Через месяц?! — повторила, удивившись, Анастасия.

— Вероятно, я не говорила вам, — уклончиво заметила великая герцогиня, — но королева настаивает на том, чтобы все было сделано как можно скорее. Ведь если французы захотят вторгнуться в Морону, король Максимилиан никак не сможет воспрепятствовать этому!

Из этих слов матери Анастасия сделала вывод, что сведения виконта были совершенно верны. Тайный совет был озабочен не только судьбой Ниццы и герцогства Савойского, но и судьбой Мороны. Вот почему Анастасии предстояло так скоро выйти замуж. Англии необходимо было продемонстрировать, что она заинтересована в сохранении независимости Мороны. И сделать это так, чтобы это поняли французы. И почему было не сделать такой ход, когда английский престол занимала сама королева Виктория!

«Я всего-навсего пешка в этой дипломатической игре, — разочарованно отметила про себя Анастасия. — Сама по себе я не представляю никакой ценности. Я всего лишь фигура, которая делает следующий ход на шахматной доске. И если Франция уже сделала свой ход, то теперь настала очередь Англии».

Анастасия опять вспомнила о том, как неистовствовали некоторые политики по поводу просочившихся слухов о возможности французского вторжения на Британские острова. Даже само это предположение казалось Анастасии нереальным. Скорее она считала это слухами, раздуваемыми газетчиками и паникерами, вроде лорда Хоутона, заявившего во всеуслышание: «Французские стервятники могут появиться на всех колокольнях около Лондона, от Эктона до Илинга и от Илинга до Хэрроу».

«Никогда не поверю в это», — подумала она. Несмотря на энтузиазм добровольцев и тот шум, который они производили вокруг дворца Хэмптон-Корт во время своих учений, Анастасия всегда полагала, что вторжение французов маловероятно. Во всяком случае, все это едва ли имело к ней какое-либо отношение. И вот теперь из-за амбиций и жажды новых завоеваний французского императора вся ее жизнь должна перевернуться. Она должна была стать королевой. Точно такой же, как и та, с которой они только-только попрощались в Виндзорском замке.

У Анастасии не было ни малейших сомнений, что королева Виктория обожает своего мужа. Ей было достаточно понаблюдать, как королева смотрела на него или как она следовала всем его желаниям, чтобы понять, как сильно она его любит.

Да, но ведь королева имела возможность не только пригласить принца нанести визит в Англию, прежде чем он сделал ей предложение. Королева Виктория могла выбирать среди нескольких принцев, претендовавших на ее руку.

«Меня ожидает иной выбор, — с грустью подвела итог Анастасия.