— Вы хотите, — вмешалась миссис Менделл, — чтобы я дала повод людям считать меня иностранкой?

— С чего бы они так подумали? — Менделл погладил ей руку.

Гарпер открыл бумажник и достал мятую газету «Дневник Чикагоски».

— Менделл, уже читали? — спросил он.

Менделл поморщился.

— Я немного могу говорить, но, как я уже сказал мистеру Куртису, ни читать, ни писать не умею.

Мать взглянула на польскую газету и вернула ее Гарперу.

— Это для поляков, — пояснила она, — я же всегда читаю «Чикаго Трибюн».

— Итак, что же там, в этой газете? — поинтересовался Менделл.

Гарпер показал ему объявление в несколько строк.

— Мы помещали в этой газете в течение двух лет объявления, и точно такие же во всех польских газетах страны. — Гарпер перевел объявление на английский: — «Если Бернард Менштовский, племянник Владимира Менштовского, родившегося в Гданьске, Польша, двадцать четвертого июня тысяча восемьсот девяносто седьмого года, напишет по этому адресу, он узнает кое-что весьма интересное для себя». Эбблинг тоже поместил объявление в газетах, и это нас обмануло. Мы подумали, что он все еще ищет вас. Куртису пришла в голову мысль порыться в старых польских судовых журналах, и он нашел одного Бернарда Менштовского, эмигрировавшего из Гданьска в Чикаго. В результате дальнейших поисков выяснилось, что этот Менштовский работал на скотобойне и что он изменил свою фамилию на Менделл. Куртис был там и все выяснил, а вы в то время находились в полиции по подозрению в убийстве.

Джой Мерсер отошел от окна.

— Можно написать об этом?

— А почему бы и нет?

Мерсер направился к двери и, остановившись на минутку, положил руку на плечо Менделлу.

— Я вернусь к обеду, старик. Закажи маме гуляш, я принесу пару бутылок. — И он направился писать статью.

— Как в доброе старое время, — вздохнула мать.

Гарпер прокашлялся.

— А теперь об этих патентах и налогах, Менделл.

— Они в цене? — спросил Менделл.

— Они чрезвычайно интересны.

— Соединенные Штаты могут ими воспользоваться?

— Да.

— Тогда к чему усложнять разговор? Возьмите их, я отдаю их от чистого сердца. Они — ваши. Время от времени будете присылать мне пару долларов, чтобы все было официально.

— Барни, мы сделаем лучше, гораздо лучше. — Гарпер закрыл свой бумажник и снял с вешалки пальто. — В этой истории есть еще одна вещь, которая задевает меня за живое.

— Что за вещь? — поинтересовался Карлтон.

— Понятно, что, если бы Менделл умер, Галь стала бы его наследницей и они могли бы спокойно удрать с деньгами, которые у него украли. Но почему они сразу не убили его?

— Слишком рискованно, — поразмыслил Карлтон. — Эбблинг слишком хитер.

— Но зачем надо было убеждать его, что он сумасшедший, и заточать его на два года в клинику?

— Да, — согласился Карлтон, — меня это тоже заинтриговало с самого начала.

Розмари встала, направилась к стулу, на котором сидела Галь, и внимательно посмотрела на нее.

— Мне кажется, что я смогу разрешить эту проблему. Барни — самый глупый парень в Чикаго во всем, что касается женщин. Но тем не менее, он умеет считать до девяти.