— Добрый день вам, — окликнула она. Когда мы подошли ближе, я увидела в ее живых черных глазах любопытство, а на ее довольно пухлом лице — выражение чрезвычайного интереса и радости. Такие лица были особенно заметны после поместья Грейстоун, где допустимым считалось лишь серьезное и угрюмое выражение лица.

— Добрый день, — ответили мы.

Она развешивала мокрое белье на веревке, прикрепленной с одной стороны к столбу, а с другой — прямо к домику. Вынув прищепку изо рта, она сказала:

— Вы и есть новые молодые леди из Грейстоуна. — Это прозвучало больше как утверждение, нежели вопрос.

Франсин сказала, что так оно и есть и спросила, откуда она это знает.

— Господь с вами, я мало чего не знаю, что происходит в Грейстоуне. Моя дочка там работает. — Ее глаза расширились, когда она вгляделась в Франсин. — Ба, да вы красавица. Это ведь здесь не приветствуется.

— Мы не знали, что здесь приветствуется, — ответила Франсин.

— Ну, мы помним мистера Эдварда. Хороший был человек. Он был… не как… О, да, он был другой, он был… и эта девушка, с которой он сбежал… Красивая, как картинка, а вы, мисс, ее точная копия. Я думаю, я всюду бы признала вас… везде бы узнала.

— Приятно, что вы знали папу и маму, — сказала Франсин.

— Умерли… оба. Ну, что ж поделаешь, это жизнь. Лучшие уходят… остальные остаются. — Она кивнула, и на момент погрустнела. Потом опять улыбнулась. — Вы же знаете мою Дэйз.

— Дэйз, — одновременно сказали мы. — Ах, Дэйзи!

— Она там работает. Младшей горничной. Хотя я не знаю, надолго ли. Наша Дэйз такая проказница. — И женщина подмигнула нам, чем очень напомнила саму Дэйзи. Я потом заметила Франсин, что у них, наверное, вся семья подмигивает.

— Она всегда была шалунья, — продолжала женщина, — я никогда не знала, что с ней делать. Я говорила ей: «Помяни мои слова, Дэйз, ты попадешь в беду». А она только смеялась. Ну, не знаю. Она всегда любила мальчишек, а они ее. Даже когда она лежала в колыбели. У меня их шестеро. А она старшая. Я говорила Эммсу… Это их отец, знаете ли… Я говорила, «Ну хватит, Эммс, довольно», но рождался следующий. Что поделаешь с таким мужчиной, как Эммс? Ну, вот, мы отправили Дэйз в большой дом. Я думала, хоть это образумит ее, но куда там!

— Мы видели Дэйз, — сказала Франсин, — один раз. Она принесла нам горячую воду. Она нам понравилась.

— Она хорошая девочка… внутри. Это все парни виноваты. Она никак не может без них. Совсем, как я когда-то. Ну, на этом стоит мир.

Франсин спросила:

— А что это за дом, вон там?

— Это усадьба Грантер. — Она засмеялась. — Из-за нее не раз поднимался шум.

— Он нам понравился, и мы решили посмотреть поближе.

— Его купили иностранцы пару лет назад. Сэр Мэтью хотел купить его, да не вышло. Это его очень огорчило. Он считает себя здесь полным хозяином, так оно во многом и есть. Но усадьба Грантер… В общем, иностранцы успели купить ее раньше.

— А что за иностранцы?

— О-о… Вы еще спрашиваете! Очень знатные иностранцы… Великие герцоги и все такое… но они из далекой страны. Здесь у нас это не считается.

— Великие герцоги, — прошептала Франсин.

— Но их сейчас здесь нет. Они редко наезжают. Дом весь закрыт и покинут, но потом приезжают слуги и проводят весеннюю уборку, а за ними приезжают и герцоги.