– Пиратская жизнь намного лучше.

– Все пираты головорезы.

– Мы только похищали грузы, – сказал он. – Поверь, Онория, Ост-индская компания больше беспокоится о грузах, которые похищают пираты, чем о жизни членов команды. Если бы мы только убивали, оставляя в целости товары и корабли, на пиратов никто бы не охотился.

Онория молчала. Она часто слышала от Джеймса, как благодарны были ему капитаны торговых судов за то, что он спасал их грузы. Видимо, считали, что потеря полдюжины моряков и пары офицеров вполне приемлемая цена за то, чтобы остались нетронутыми их ящики с фаянсовой посудой и вином.

– Пираты убили моего брата Пола, – едва слышно произнесла Онория. – А также его жену и дочерей.

– Я об этом слышал, – сказал Кристофер. При этом лицо его оставалось безучастным, без малейших признаков сострадания.

– Расскажи мне о своей сестре, – попросила она. Онория была уверена, что у Кристофера Рейна нет близких родственников.

– Она моя единокровная сестра.

Он улыбнулся, и морщинки в уголках его глаз обозначились еще явственнее.

– Обычная девушка, но во время боя незаменима. Она беззаветно предана мне, и я полностью ей доверяю. – Кристофер водил пальцем по плечу Онории. – Она исчезла в то самое время, когда твой брат арестовал меня. С тех пор я ее не видел.

– Сожалею, – тихо произнесла Онория. – О, как я ненавижу Джеймса Ардмора!

Кристофер удивленно посмотрел на нее.

– Крепко сказано.

– Это на самом деле так. Он за всех все решает, и горе тому, кто не соглашается с ним. Он ни разу не спросил меня, свою родную сестру, что мне нужно для счастья. Странно, что ты не испытываешь к нему ненависти.

Кристофер пожал плечами:

– Он делал свою работу. А ты, наверное, радовалась, что осталась вдовой.

Она приподнялась на локтях, и его рука соскользнула с ее плеча.

– Как ты можешь так говорить? Я несколько дней не могла прийти в себя, узнав, что ты мертв.

– Но все-таки выздоровела.

– Думаешь, я не любила тебя?

– Наверное, любила, но по-своему.

– Что значит – по-своему? – Онория села на постели. – Я любила тебя и очень страдала, узнав, что тебя нет в живых. Ты совсем меня, не знаешь.

– Это верно.

Она пристально посмотрела на него. Его серые глаза были чистыми и светлыми, как бриллианты.

– Тогда почему ты вернулся ко мне? – спросила она. – Если не верил в мою любовь и не удивился, что я помолвлена с другим, почему беспокоился?

Он лежал неподвижно, отделенный от нее валиком сбившихся одеял.

– Потому что каждый мужчина хотя бы раз в жизни допускает глупость по отношению к женщине.

Онория не могла понять, чем вызван его гнев.

– И ты считаешь, что совершил глупость по отношению ко мне? – К горлу подступил комок.

Кристофер отбросил в сторону одеяла, перелез через нее и спустился на пол. Он поднял свои штаны и начал натягивать их. При этом дрожащее пламя свечи освещало его бедро, и казалось, что изображенный на нем китайский лев пришел в движение.

Кристофер застегнул штаны и склонился над кроватью, оперевшись руками по обе стороны головы Онории.

– О да, Онория. Очень большую глупость. Сердце ее болезненно сжалось.

– Значит, ты больше не хочешь, чтобы мы оставались мужем и женой?

Он поцеловал ее, но не с прежней нежностью и страстью, а так, словно этот поцелуй должен был засвидетельствовать его власть и поставить ее на место.