– Признаков ограбления нет, – продолжала Ева. – Время смерти приблизительно два часа тридцать минут. – Протянув руку, она подобрала просроченное удостовере­ние личности. – Жертва идентифицирована как Джилесса Браун, возраст шестьдесят восемь лет, не имеющая по­стоянного адреса.

– Отодвиньтесь немного, лейтенант. Мне нужно сделать полный снимок тела.

Ева шагнула вправо и почувствовала, как ее ботинок царапнул о какой-то предмет. Наклонившись, она извлек­ла из лужи крови золотой значок. Сложенные крылья кадукея были испачканы кровью.

– Вот оно что… – пробормотала Ева. – Записывай, Пибоди. Золотой значок; булавка, очевидно, сломана. Най­ден возле правого бедра жертвы. Значок идентифицирован как кадукей – символ медицинской профессии. – Она положила значок в пакет и убрала в сумку. – На сей раз убийца работал весьма небрежно. Что ему мешало? Гнев? Беспечность? Или просто спешил? – Она вышла наружу, прикрыв проем пластиком. – Послушаем, что выяснил Трухарт.

– Похоже, ее здесь все любили. Называли Голубуш­кой. Никто из тех, с кем я разговаривал, ничего не видел прошлой ночью. Здесь было очень холодно – снег прекратился около полуночи, но дул сильный ветер. Вот от­куда эти сугробы.

– И вот почему мы не найдем никаких следов, достой­ных внимания. – Ева бросила взгляд на истоптанную зем­лю. – Узнайте о ней все, что сможете, Трухарт. На вашем месте я бы, вернувшись в участок, потребовала другого инструктора. Ну а когда пыль осядет, я намерена рекомен­довать вас в Главное управление, если у вас нет других планов.

– Нет, сэр. Я вам очень признателен.

– Не благодарите меня – в управлении вас заставят как следует попотеть. – Ева повернулась к Пибоди. – Давай заедем в клинику на Канал-стрит. Я бы хотела про­верить, не лечилась ли там Джилесса Браун.

По словам молодого доктора, Джилесса Браун была очень общительной, но страдала умственной неполноцен­ностью в результате запущенного еще в детском возрасте заболевания. Ее речь была затруднена, а интеллект оста­вался на уровне восьмилетнего ребенка. Она была абсолютно безобидной, а последние полгода лечилась от уже успевшего развиться рака печени. Существовала некоторая надежда если не на выздоровление, то хотя бы на ре­миссию.

«Теперь не будет ни того, ни другого…» – подумала Ева.

Вернувшись в управление, она первым делом связа­лась с Фини.

– У меня еще одна жертва.

– Я уже слышал.

– На месте преступления найден значок – медицин­ский символ. Я носила его в лабораторию и не отставала от Дикхеда, пока он не подтвердил, что значок золотой. Попробуй выяснить, кто продает такие штуки.

– Хорошо. Ты говорила с Макнабом?

– Еще нет. – Ева сразу насторожилась. – А что?

Вздохнув, Фини захрустел своим любимым миндалем.

– Лондон, шесть месяцев тому назад. Наркоман про­валялся мертвым в своей каморке несколько дней, прежде чем его обнаружили. У него изъяли почки.

– Как у Спиндлер… Между прочим, сегодняшнее мес­то преступления выглядит по-другому. Кровь повсюду. Убийца либо спешил, либо аккуратность его больше не за­ботит. Я свяжусь с Макнабом и расспрошу его о деталях.

– Он на пути к тебе. Пришли с ним значок, и я им займусь.

– Спасибо. – Как только она положила трубку, теле­фон зазвонил. – Даллас.

– Зайдите ко мне в кабинет, лейтенант.