Онория не стреляла, боясь попасть в господина. Заткнув оружие за пояс, она бросилась на чудовище, завопила ему в лицо и каким-то образом не дала нанести смертельный удар острыми когтями.

На нее уставились покрытые пленкой белые глаза. Вонь была настолько сильной, что перебивала даже здешний неприятный запах. Онория чувствовала ее у себя на языке, плотную и прогорклую, как старый жир.

Удар наотмашь застал Онорию врасплох, и она отлетела, ударившись о стену туннеля. Резкая боль пронзила плечо. В тусклом свете Онор увидела, как чудовище собирается ударить кого-то под собой. Блейда.

— Отец! Нет!

Снова бросившись вперед, она схватила жесткие запястья вампира и безуспешно потянула.

Блейд вынырнул, хватая ртом воздух, заляпывая кровью болотистую грязь.

— Я могу тебе помочь! Я могу тебе помочь! — рыдая, кричала Онория. Тварь вдруг пошевелила пойманной рукой.

Блейд выбрался к стене, зажимая бок. Они встретились взглядами, и Онория намеренно встала между ним и вампиром.

— Нет! Беги, чертова дуреха! — выдохнул господин.

Так близко. Вампир, принюхиваясь, раздул ноздри и повернулся к ней лицом. Онория отпустила его руку и вытащила пистолет из-за пояса, шепча:

— Я могу тебе помочь.

Она посмотрела на тварь, которая когда-то была ее отцом. Сейчас его просто не узнать, хотя Онор и старалась. Какая жестокая ирония. Ее гордый, ненавидящий голубокровных отец не потерпел бы такой жизни.

Онория дрожащей рукой подняла пистолет. Вампир вздрогнул и уставился на нее, мотая головой с боку на бок, будто боролся с основным инстинктом, присущим его натуре — голодом.

Вампир попытался что-то сказать. Его губы растянулись на ужасных, острых как иглы зубах, заляпанных кровью.

«Пожалуйста».

Он схватил ее за руку и приставил пистолет к своему лбу.

— Нам с Леной и Чарли так тебя не хватает, — прорыдала Онория.

Стиснув зубы, чувствуя, как слезы жгут глаза, она наклонилась и прижалась губами к его щеке.

— Я люблю тебя, — прошептала она, затем отодвинулась и нажала на курок.

Прогремел выстрел. Брызнула кровь, заляпав лицо Лео, и дергающееся безголовое тело рухнуло в воду.

Онория опустила руку, так дрожа, что едва держала оружие. В тусклом свете она видела блеск белой как у личинки плоти, но вскоре тело медленно погрузилось под воду. Он опять умер.

«Не думай, не надо. Отец…»

По щекам полились слезы.

— Онор, он обрел покой, — сказал Лео.

— Не благодаря тебе! — огрызнулась она и повернулась к брату спиной.

Блейд прислонился к стене туннеля, пытаясь сесть и зажимая рану в боку. Он был весь в пятнах зловеще черной крови ее отца и своей собственной — густой и голубой.

Подобравшись к господину, Онория встала на колени. Она почти ничего не видела от слез, но сумел утереть их грязным рукавом. «Не время расклеиваться, ты нужна Блейду».

— Дай гляну.

— Рана затянется, — ответил тот и вдруг помрачнел. — Ты чертова идиотка. Какого хрена ты делала?

— Спасала тебя, — ответила она, отпрянув от горячности его тона.

— Я ж те сказал…

— Мне плевать! Плевать, сколько раз ты прикажешь мне бежать. Я тебя не оставлю! — закричала Онория.

— Нет, оставишь, — прошипел Блейд и, морщась, попытался сесть. — Черт тя дери, Онор, видеть, что ты… в опасности… хуже смерти.

— Он бы ничего мне не сделал.

— Откуда знаш?

— Он был моим отцом.

Блейд помрачнел.