Дверь домика отворилась, и оттуда появился лорд Хью. Он что-то сказал тому, кто остался внутри, и пошел прочь.

Тайлер добежал до таверны, сел на скамью и вытянул ноги, делая вид, что сидит тут целую вечность. Он равнодушно взглянул на жеребца. Под весом всадника камешек уже через пять минут начнет доставлять лошади неудобства. А за эти пять минут они успеют доехать до конца Ладгейт-Хилл. В это время дня там будут толпы народу – возвращающиеся домой рыночные торговцы, завсегдатаи пивных, лодочники. А вскоре закроются и городские ворота. Лошадь, несущаяся во весь опор по темной улочке…

Из-за угла вышел лорд Хью и помахал Тайлеру. Судя по его виду, по его манерам, он повеселел. Мальчишка, должно быть, поправляется, заключил Тайлер.

Встав со скамьи, он поспешил отвязать лошадей.

– Все в порядке, милорд?

Ответом ему был отчужденный взгляд. Он заметил в глазах лорда Хью тревогу, и все его умозаключения рассеялись в прах.

– Все в порядке, милорд? – повторил он свой вопрос. Наконец Хью очнулся от раздумий и посмотрел на него.

– Да, – бросил он. – Поехали, уже поздно. – Он легко взлетел в седло.

– Одну минутку, сэр. – Пряча в рукаве нож, Тайлер подошел к жеребцу. – Ремень перекрутился.

Хью вынул ногу из стремени и не обращал внимания на то, что делает Тайлер. Нужно было ехать домой. Но ему меньше всего хотелось туда возвращаться.

Они поскакали по Ладгейт-Хилл. Хью пребывал в глубокой задумчивости. Робин поправляется. Интуиция подсказывала ему, что Робин будет жить. Мальчик пошел на поправку после того, как он увез его из дома, где воздух был пропитан ядом. Итак, подтвердились самые страшные подозрения. Его браку конец. Пока Джиневра в доме, Робину туда возвращаться нельзя. У него еще не было определенных доказательств того, что Джиневра отравила его сына, однако они ему и не требовались. Больше ни у кого нет мотива. Прошлое и нынешние обстоятельства – все говорит против нее. Значит, надо от нее избавиться. Но как?

Можно объявить ее преступницей и сдать хранителю печати. Кромвель будет на седьмом небе от счастья, когда она снова окажется в его власти. Ее казнят, но он позаботится о том, чтобы условия брачного договора остались в силе. Однако не стоит забывать, что план хранителя печати заключался в том, чтобы конфисковать поместья Джиневры в пользу короны. Хью получит какое-то вознаграждение, которого будет достаточно, чтобы обеспечить будущее Робина, но сам он останется с тем, с чего начал.

Мысль о том, что женщина, ставшая его женой, задумала погубить невинное дитя, наполнила его отвращением, но он не хотел ее смерти. Ему это ничего не даст, а ее осиротевшие дочери будут служить постоянным напоминанием о ней. Нет, он справится своими силами. Он позаботится о том, чтобы она больше никому не причинила зла. Например, отправит ее обратно в Дербишир. Оттуда она не сможет дотянуться ни до него, ни до Робина. Он будет держать ее в заключении под надзором своих людей.

А есть ли этому какая-нибудь альтернатива?

Жеребец споткнулся, и Хью осадил его резче, чем тот привык. Мостовая была скользкой от грязи. Жеребец заржал и замотал головой. Хью задумчиво смотрел вдаль, не замечая толпы вокруг себя.

– Мы минуем толпу, милорд, если свернем сюда. Настойчивый голос Тайлера вернул его к действительности.

– Что? – Хью взглянул туда, куда хлыстом указывал Тайлер, – на узкую улочку. – Ах да чертова толпа. – И он повернул лошадь в переулок.

Тайлер последовал за ним. Жеребец снова споткнулся, заржал и поднял левое копыто. Тайлер стегнул его хлыстом, и тот встал на дыбы. Надрезанная подпруга лопнула, и Хью упал на землю, зацепившись одной ногой за стремя. Жеребец рванул вперед. Он скакал на трех ногах, и его копыта мелькали в нескольких дюймах от головы волочащегося за ним всадника.