Они въехали во внутренний двор поместья, и Джиневра, спешившись, сняла с лошади Пиппу.

– Пойду, посмотрю, как разделывают кабана, – объявила девочка. – Ты со мной, Пен?

– Нет, мне противно смотреть на это, – ответила та. Джиневра рассмеялась и прошла в дом. Эконом приветствовал ее поклоном.

– Миледи, все готово к празднованию, но повар спрашивает: нужно ли использовать марципан для праздничного торта?

Джиневра задумалась. В прошлый раз, когда торт появился на столе, неуемная любовь Пиппы к приторно-сладкому марципану привела к печальным последствиям.

– Не вижу причин лишать вкусного блюда остальных. Ведь это как-никак торт для леди Пен. Будем надеяться, мастер Краудер, что Пиппа научилась хоть немного сдерживать себя.

Она поднялась в свою комнату, которая находилась над северным входом. Тилли раскладывала ее платья в прессе для глажки.

– Удачная охота, цыпленочек? – спросила пожилая служанка с привычной для нее фамильярностью – она воспитывала Джиневру с рождения.

– Это как посмотреть, – ответила Джиневра, стаскивая охотничьи сапожки с помощью специального приспособления. Затем, сев на деревянный сундук и задрав юбку, она сняла толстые шерстяные штаны, которые всегда надевала, когда ей предстояла поездка верхом. – У нас есть кабан, но стрела Пен не попала в цель.

– Надеюсь, Пиппа не будет слишком сильно донимать ее, – проговорила Тилли.

Джиневра промолчала. Она босиком прошла к окну, которое выходило на бескрайние просторы Дербишира. Вид был восхитительным: над холмами и долинами, изрезанными широкими лентами рек Уай и Дав, дрожала прозрачная дымка. Зимой, когда начнутся дожди и задуют злые ветры, здесь будет совсем другой пейзаж, отличный от того, что можно увидеть в солнечный летний полдень.

Вряд ли ее знакомство с Хью де Боукером ограничится встречей в лесу. Он не из тех, кто, проделав долгий путь, повернет назад после того, как его припугнули собаками.

Словно в ответ на ее предположения, у ворот замка раздался властный звук рога. Джиневра замерла, ее руки, будто приросли к низкому подоконнику. Она отлично поняла, что все это значит.

– Тилли, подай мне шелковые чулки. Цвета слоновой кости. И зеленые лайковые туфли.

– У нас посетители? Разве мы кого-то ждем?

– Нет, но посетители, кажется, будут. – Джиневра надела чулки и, завязав подвязки, сунула ноги в туфли.

Стук в дверь возвестил о приходе мастера Краудера.

– Мадам, лорд Хью де Боукер требует принять его.

– Понятно.

Джиневра задумчиво нахмурилась. Конечно, она вправе отказать ему. Это ее земля, ее дом. Но почему-то она была твердо уверена, что он от нее не отстанет. А ей совсем не хотелось, чтобы он привел к ее воротам целое войско.

– Впустите его, мастер Краудер.

Джиневра перешла к другому окну – к тому самому, из которого выпал Стивен, – и стала смотреть, как группа всадников въезжает во двор.

Хью де Боукер спешился и принялся оглядываться по сторонам, i

«Какой же он огромный, – подумала Джиневра. – Не толстый, а именно мускулистый. И весь какой-то непоколебимый. С таким человеком придется считаться». Ну что ж, красота – вот ее главное оружие. Она не раз использовала его к собственной выгоде, и у нее нет повода считать, что Хью де Боукер невосприимчив к этому.

Джиневра спустилась вниз. Она остановилась в дверях и любезно осведомилась:

– Лорд Хью, вы приехали, чтобы по праву путешественника просить приют?

Хью пересек двор, уверенно ступая по каменным плитам, и, подойдя к ней, достал из внутреннего кармана дублета сложенный в несколько раз документ.