Помимо развития определенных способностей происходит и смена личностных установок, что тоже облегчает ложь по мере взросления ребенка. Социальные нормы, раньше казавшиеся непререкаемыми, подростком воспринимаются как весьма относительные. Подросток уже не принимает, по крайней мере не принимает безусловно, справедливость многих социальных норм и правил.

Психоаналитик Анна Фрейд — дочь Зигмунда Фрейда — в своих работах отразила наиболее яркие черты подобных перемен в психологии подростка. В книге «Я и механизмы защиты» она пишет:

«Подростки чрезвычайно эгоистичны, они считают себя центром Вселенной и единственным достойным внимания объектом. В то же время никогда впоследствии они не будут столь самоотверженны и преданны, как в эти годы. У них складываются и разрушаются глубокие любовные взаимоотношения. С одной стороны, они жаждут общества, с другой — стремятся к одиночеству. В них уживается слепая преданность выбранному ими лидеру и неистовый бунт против любых авторитетов. Они корыстны, но в то же время преисполнены идеализма. Стремление к красоте у них перемежается со всплесками грубых примитивных реакций. Часто их отношение к другим людям оставляет желать лучшего, сами же они необычайно ранимы. Их настроение колеблется от восторженного оптимизма до мрачнейшего пессимизма».

Согласно этой точке зрения, вашему ребенку когда он находится в определенном настроена можно полностью доверять, но уже нельзя поле житься на него на следующий день, когда настроение изменилось.

Подростки вполне осознают за собой способность перехитрить родителей и меньше опасаются разоблачения. Как я уже отмечал, почти все опрошены мною дети признали, что им впервые удалось безнаказанно солгать в возрасте 5–7 лет. И хотя не каждый обман сходил с рук, им уже становился ясно, что такое возможно. Если дети продолжал лгать, то обнаруживали, что их возможности возрастают год от года. А когда пропадает страх разоблачения, устраняется и одно из препятствий для лжи.

Подростковый возраст — это переходный период для ребенка, и для родителей, когда правила, обязательства, права и привилегии изменяются, причем раз и навсегда, а раз от разу все более, по мере того как подросток обретает большую независимость Параллельно возникает противоречие между стремлением родителей привить ребенку больше ответственности и желанием сохранить свое влияние к него. Я полагаю, что на этом этапе чувство вины меньше беспокоит подростка отчасти потому, что он уже не считает родителей всесильными, а также потому, что стремится обособиться от родителей и к ценностей.

Отрицание родительских ценностей выступав частью стремления к независимости. Решающее значение приобретает мнение друзей, а не родителей. Вне зависимости от того, велик ли разрыв между поколениями, многие подростки не хотят следовать желаниям своих родителей. Подросток живет в двух независимых мирах — сверстников и взрослых. Обнадеживает то, что далеко не все подростки противопоставляют себя старшим. Вспомним хотя бы результаты опроса, согласно которым мальчики, сохранившие уважение к своим отцам, менее склонны следовать дурному примеру друзей. Но даже продолжающие дорожить мнением родителей чувствуют себя вправе и нуждаются в том, чтобы пожить своей собственной жизнью, и ради этого порой прибегают ко лжи. Имея такое оправдание, подросток чувствует себя менее виноватым, когда лжет.

Моральные и социальные суждения

Многие психологи полагают, что формирование способности ребенка к моральным суждениям проходит несколько этапов. Хотя эти ученые не занимались специальными исследованиями лжи, полученные ими данные могут помочь родителям понять, что дети думают о лжи.

Наиболее крупное исследование было выполнено Лоренсом Кольбергом, который следовал идеям швейцарского психолога Жана Пиаже. Кольберг ставил перед детьми моральные дилеммы, в которых следование принятым нормам вступало в противоречие с интересами других людей.