–  И какое же?

–  Сосновый гроб и белые гамаши! – зло рявкнул Пузан. – Уж сколько я на этих ребят у себя на работе насмотрелся, лишь один из тысячи способен за ум взяться. Да и тот редко когда берется. Если уж человек на иглу подсел, то тут фиг что исправишь. Один ему путь – на тот свет. И чем раньше, тем лучше. Меньше вреда остальным принесет.

–  Но Николай не хотел сдаваться? Он любил своего племянника?

–  Как же ему не любить Ваньку. Как-никак Ванька – это родной сын его брата. Да и мальчонкой Ванька очень славный был. Это уж потом он с наркотиками связался, да по кривой дорожке пошел. А в детстве он Коле вместо сына всегда был. Николай всегда в выходные к мальчишке мотался. Родной отец столько бы для парня не сделал. И в зоопарк Николай с ним, и в цирк, и в кино, и в музеи. И на лето всегда путевка у пацана в самый лучший пионерский лагерь была. И книжки, и учебники, и даже компьютер ему дядя Коля купил! У самого компьютер только на работе стоял, а парню купил!

–  Ну, и наверное, дед тоже помогал? – предположила Мариша. – Дед ведь у Вани очень богатый человек был?

Но при упоминании убитого коллекционера лицо Пузана внезапно окаменело.

–  Про это ничего вам не скажу, – произнес он. – Со стариком лично никогда не общался. Но сдается мне, что тот был еще той сволочью.

–  Да? – удивилась Мариша. – А почему?

–  Внуку он никогда не помогал. Да и сыну тоже. Всем, чего Колька в этой жизни добился, он обязан лишь самому себе. И квартиру он от государства получил. И на машину сам заработал. Пахал без сна и отдыха и заработал! А что отец у него цацки драгоценные собирает и даже вроде в этом деле авторитет немалый имеет, это я совсем недавно узнал. И не от Коли лично, а из телепередачи. Услышал знакомую фамилию, и давай Кольку пытать. Кто такой, спрашиваю, всемирно известный коллекционер Иван Алексеевич Воронцов? Родственник он тебе или кто? Ну а Колька меня и огорошил. Отец мой, говорит!

–  Надо же. Но его ведь тоже убили.

–  Знаю. Нехорошее дело получается. Ивана Алексеевича убили. Ванька в бега подался, неизвестно, где его теперь искать. Колька тоже убит.

–  И коллекция пропала.

–  Да. И еще ограбление висит, – согласился Пузан. – И все меньше чем за сутки случилось. Поневоле о семейном проклятии задумаешься.

–  О чем?

–  Легенда у этих Воронцовых есть, – неохотно сказал Пузан. – Если у них старший в роду мужчина погибает не своей смертью, то и все остальные тоже мрут.

–  Как это?

–  А так. Отец у Николая погиб?

–  Погиб.

–  Ну вот, а следом за ним и Николай на тот свет отправился.

–  Значит, следующий на очереди Ваня? – дрогнувшим голосом спросила Мариша.

–  Э-э-э… нет! – протянул Пузан. – А младший в роду как раз жив остается. Ну, типа, чтобы род продолжить.

–  Чушь какая-то!

–  Я в это тоже не больно-то верю, – признался Пузан. – А вот сноха Колькина очень все эти старинные приметы и легенды уважала. Суеверная баба!

–  Сноха – это мать Вани?

–  Она самая. Кстати, Колька ее всегда терпеть не мог. Считал, что она в смерти его брата виновата. И еще считал, что она Ваню неправильно воспитывает.