Едва услышав о кроссовках, Джун сказала: «Я так и знала». И, не выдержав, разрыдалась. Сразу после разговора с репортером Сайлер позвонила адвокатам Уилсона и предложила сделать все от нее зависящее, чтобы обвинение сняли окончательно. Несколько недель спустя Роберт Уилсон был на свободе.

Уродливое лицо преступности

Конечно же, случай Джун Сайлер – лишь часть гораздо более важной истории – истории о стойкой неспособности свидетеля опознать преступника. Проведенные в последние годы исследования показали, что люди намного чаще, чем хотелось бы верить многим из нас, неверно опознают друг друга. Например, с 1989-го по 2007 год в США благодаря доказательству невиновности с помощью тестов ДНК освободили двести одного заключенного; 77 процентов из них были в свое время ошибочно опознаны очевидцами преступления.

Почему же так получается? Почему мы принимаем незнакомца за кого-то, кого видели или знаем либо думаем, что видели и знаем? Ключ к разгадке, похоже, кроется в смысле, который люди вкладывают в эти встречи. При вынесении о ком-либо субъективного суждения оно формирует относительно сильные нейронные связи в мозге, которые надежно закрепляются в памяти. Но когда нас просят кого-то опознать, мы часто игнорируем это и руководствуемся более традиционными отличительными чертами внешности, такими как волосы, глаза или расовая принадлежность, закрепленными в памяти значительно слабее. Как говорилось в , люди гораздо хуже идентифицируют чужаков, чем членов собственной группы. Исследования в этой области показали, что мы узнаем лица людей, принадлежащих к нашей расе, лучше, чем лица представителей других рас; они для нас несут больше «смысла». То же самое касается и внешней привлекательности. Судя по всему, симпатичные, располагающие к себе лица мы запоминаем и узнаем лучше, чем некрасивые или уродливые. Ученые провели такое исследование: трехсот человек разделили на группы, состоявшие из старых и молодых, чернокожих и белых, мужчин и женщин. Каждую группу попросили посмотреть на фотографии учеников и учителей из выпускных альбомов и сказать, какие лица кажутся им знакомыми. «Во всех случаях, – заключили авторы исследования, – более высокий процент узнавания лиц наблюдался среди респондентов, считавших эти лица красивыми».

Возможно, это в какой-то мере позволяет объяснить, почему жертвам-свидетелям обычно трудно опознать преступников. Говоря об «уродливом лице преступности», следует помнить, что это не просто метафорическое выражение: недавно проведенные исследования выявили, что преступники в общем и целом некрасивее обычных людей.

Два профессора, Нэйси Мокан из Университета Луизианы и Эрдал Текин из Университета Джорджии, проанализировали данные опроса пятнадцати тысяч школьников; ребят опрашивали в 1994-м, 1996-м и 2002 годах. Помимо всего прочего их просили оценить внешний вид соучеников по пятибалльной шкале – от «очень привлекательный» до «очень непривлекательный». Обнаружилось, что отсутствие привлекательности приводит к следующим последствиям: некрасивые люди совершают больше преступлений, чем люди с обыкновенной внешностью, а очень привлекательные замечены в правонарушениях реже, чем обладатели среднестатистической внешности, – таков был их вывод.

Итак, мы быстрее запоминаем и лучше узнаем именно красивые лица.

Глава 3. Мы сопоставляем факты

Историю Джун Сайлер можно сопоставить и с обманом зрения на иллюстрации Роджера Шепарда. Как вы помните, он автор «Верчения столов», описанного в . Шепард утверждал, что механизм восприятия окружающего мира работает автоматически. Вот почему мы не можем по своему хотению увидеть его иллюстрацию такой, какой она является на самом деле – набором линий на плоском листе бумаги.