|
Но если первобытный мужчина бросал свою беременную женщину, то его будущему ребенку, скорее всего, грозила голодная или насильственная смерть. Что должна сделать женщина для того, чтобы удержать подле себя мужчину? Она находит блестящее решение: оставаться сексуально рецептивной даже после оплодотворения! Быть готовой заняться с мужчиной любовью, когда бы он ни захотел! Тогда ему не придется искать сексуальных контактов на стороне: он останется с женщиной и даже, вероятно, поделится с ней и со своим будущим ребенком охотничьей добычей. Таким образом, предполагается, что секс исключительно ради удовольствия выполняет роль цемента, скрепляющего человеческую пару, которая вскармливает своего беспомощного младенца. Такова вкратце суть теории, которую еще недавно разделяло большинство антропологов и в пользу которой, на первый взгляд, говорит многое.
Однако если мы обратимся к изучению поведения животных, мы обнаружим, что теория «секс-как-скрепа-семейных-ценностей» не может дать ответов на многие ключевые вопросы. Шимпанзе (а особенно карликовые шимпанзе — бонобо) спариваются гораздо чаще, чем большинство людей, по несколько раз в день, однако копуляции происходят со случайными партнерами и устойчивых пар не образуется. С другой стороны, можно указать на поведение самцов многих других видов млекопитающих, которые не нуждаются в подобных «сексуальных взятках», чтобы не покидать самку и детеныша. Гиббоны, которые часто образуют моногамные пары, годами обходятся без копуляций. Выгляните в окно, и вы увидите, как самцы певчих птиц помогают самкам кормить птенцов, хотя никаких копуляций после оплодотворения у них быть не может. Даже самцу гориллы, окруженному гаремом самок, возможность спаривания предоставляется лишь несколько раз в год; все его подруги либо выкармливают детеныша, либо у них нет течки. Так зачем же только женщины, в отличие от самок всех этих животных, сочли нужным предложить мужчине «взятку» в виде постоянной готовности к сексу? Между человеческими парами и парами животных есть принципиальная разница. Гиббоны, певчие птицы и гориллы живут в природных условиях рассредоточенно, причем каждая пара (или гарем) занимает определенную территорию. Такой образ жизни уменьшает вероятность встречи потенциальных внебрачных партнеров. Возможно, самая характерная особенность человеческого общества состоит в том, что каждая пара супругов живет в окружении множества подобных пар, причем все они связаны экономическими отношениями. Чтобы найти в животном мире нечто хотя бы отдаленно похожее на человеческое общество, искать следует не среди млекопитающих, а у морских птиц, которые образуют огромные гнездовые колонии. Но даже пары морских птиц не так зависят друг от друга экономически, как мы. Проблема сексуального поведения человека заключается в том, что отец и мать должны сообща и в течение многих лет растить своих беспомощных отпрысков несмотря на то, что на обоих притязают другие фертильные взрослые. Внебрачный секс, широко распространенный в человеческих обществах, пагубно воздействует на семью, особенно в том, что касается сотрудничества родителей в воспитании детей. И все же у нас в ходе эволюции развилась скрытая овуляция и постоянная готовность к сексу, а эти особенности создают уникальную комбинацию: устойчивая семья, совместная родительская забота и постоянный соблазн измены. Как же все это уживается вместе?
Запоздалое осознание учеными этого парадокса породило целую лавину конкурирующих теорий, каждая из которых обычно отражает пол ее автора. Вот, к примеру, теория проституции, выдвинутая одним ученым мужем: эволюция наделила женщин способностью продавать мужчинам-охотникам любовные утехи в обмен на кусок мяса. Согласно теории «лучшие гены путем измены» (тоже, конечно, «мужской»), пещерная женщина, по воле племени отданная генетически второсортному мужу, могла своей постоянной готовностью к сексу привлечь мужчину с первоклассными генами и, забеременев от него, обеспечить своему потомству лучшую наследственность. |
