А скажу как слепой, у которого открылись глаза: Гуманная Педагогика, Педагогика Света, основывается на Вере, иначе — на допущениях, которые не имеют обычных доказательств, кроме Веры, которая есть предчувствие знания, Мудрость Сердца.

Сила допущений в нашей жизни велика.

Вся жизнь, как правило, строится и течёт на допущениях, осознанных или не осознанных нами. И в науке тоже: всё, что считается научно обоснованным, имеет в фундаменте научно не обоснованное допущение.

Вот, к примеру, прекрасное и мужественное допущение Николая Ивановича Лобачевского:

«В плоскости через точку, не лежащую на данной прямой, можно провести более одной прямой, не пересекающей данной». На этом допущении создана новая Геометрия Лобачевского, которая вывела философию и науку на новый уровень осознания Вселенной.

Вы можете принять в своё сознание такое утверждение?

Берите лист бумаги, проведите по нему прямую, поставьте точку вне данной прямой и попытайтесь провести через эту точку не одну, а две, три и более параллельных линий к дан- ной. Получится? В этом вам поможет не чистый лист бумаги, линейка и карандаш, а ваша способность воображения иного мира с Чудной Мерностью.

34. Итак, о допущениях Гуманной Педагогики.

Источником для этих допущений является Вера, что есть чувствознание и что есть личная внутренняя Истина, Вера в Творца, Вера в Идею Творения, в то, что «В начале было Слово».

Кстати, все классические педагогические учения — Квинтилиана, Коменского, Песталоцци, Ушинского, Корчака, Макаренко, Сухомлинского (я перечислил не все имена, но имею в виду всех) — основываются не на науке, а на Вере в самое Высшее — в Творца. На Идеале, Идее, на Убеждённости, на Мудрости Сердца. И потому каждый высший мыслитель педагогики есть не родоначальник педагогической науки, а творец Высшей Педагогической Мысли. Я бы их труды назвал Священными Педагогическими Писаниями.

Итак, в основу Гуманной Педагогики я кладу следующие допущения:

— Высший Духовный Мир есть реальность.

— Душа каждого человека бессмертна и устремлена к совершенствованию до Богочеловеческого состояния.

— Земная жизнь есть отрезок пути совершенствования.

35. «Если это так», — скажу я и поспешу, в первую очередь, узнать, тогда кто же есть ребёнок и с чем он идёт ко мне, к своему учителю.

«Если это так», — скажу ещё и обращусь к самому себе: «кто тогда я — учитель — для ребёнка и какой мир я обязан строить вокруг него».

Так кто же есть ребёнок, если эти допущения становятся сутью Чудной Мерности для меня?

И возникает триада.

Первое. Ребёнок есть Явление в нашей земной жизни. Он родился потому, что должен был родиться, чтобы обрести отрезок пути восхождения и совершенствования души и тем самым дать импульс обновлению общества.

Душа в материальном мире приобретает удивительный инструмент — тело для деятельности, утверждений и свершений. Тело, которое создавалось природою в течение многих миллионов лет, есть совершенный инструмент для деятельности Духа в условиях нашей материальной планеты.

В одной мудрой книге я читаю о том, что удовольствие и боль, любовь и ненависть, радость и горе, мысль и свершения являются выражением обладающего самосознанием бессмертного Духа, а мозг — это лишь клавиатура чудеснейшего инструмента, на котором человеческий Дух играет свою симфонию жизни, как музыкант выражает себя на своей скрипке.

Потом я открываю словарь, в котором толкуется суть слов, и узнаю о том, что:

Ребёнок — возрождённое новое Бытие.

Ребята — несущие Тайну возрождения Бытия.

Дети — действующие в Истине.

Мне эти толкования понравились куда больше, чем толкования всех остальных словарей, где, скажем, Ребята — молодые люди, парни или дети, и больше ничего.