Владислав Крапивин. Почему такое имя?
1. Почему такое имя?
Тоник, Тимка и Римма возвращались с последнего детского киносеанса из клуба судостроителей. – Далеко до моста, – сказал Тимка. – Айда на берег. Может, кто нибудь перевезёт. – Попадёт, если дома узнают, – засомневался Тоник. Римма презрительно вытянула губы: – Мне не попадёт. – Он всегда боится: «Нельзя, не разрешают…» Петька и тот не боится никогда, – проворчал Тимка. – Пойдёшь? Тоник пошёл. Уж если маленький Петька, сосед Тоника, не боится, то ничего не поделаешь. Обходя штабеля мокрого леса и перевёрнутые лодки, они выбрались к воде. Было начало лета, река разлилась и кое где подошла вплотную к домам, подмывала заборы. Коричневая от размытого песка и глины, она несла брёвна и обрывки плотов. По середине реки двигалась моторка. – Везёт нам, – сказал Тимка. – Вон Мухин едет. Я его знаю. – Какой Мухин? Инструктор ДОСААФ? – поинтересовалась Римка. – Ага. Его брат в нашем классе учится. Они хором несколько раз позвали Мухина, прежде чем он помахал кепкой и повернул к берегу. – Как жизнь, рыжие? – приветствовал ребят Мухин. – На ту сторону? Рыжей была только Римка. – Сами то вы красивый? – язвительно спросила она. – А как же! Поехали. – Женя, дай маленько порулить, – начал просить Тимка. – Ну, дай, Жень! – На брёвна не посади нас, – предупредил Мухин. Тимка заулыбался и стиснул в ладонях рукоятку руля. Всё было хорошо. Через несколько минут Тимка развернул лодку против течения и повёл её вдоль плотов, которые тянулись с правого берега. – Ставь к волне! – закричал вдруг Мухин. Отбрасывая крутые гребни, мимо проходил буксирный катер. Тимка растерялся. Он рванул руль, но не в ту сторону. Лодка ударилась носом о плот. Тоник ничего не успел сообразить. Он сидел впереди и сразу вылетел на плот. Скорость была большой, и Тоник проехал поперёк плота, как по громадному ксилофону, пересчитав локтями и коленками каждое брёвнышко. Мухин обругал Тимку, отобрал руль и крикнул Тонику: – Стукнулся, пацан? Ну, садись! – Ладно, мы отсюда доберёмся, – сказала Римка и прыгнула на плот. За ней молча вылез Тимка. Тоник сидел на брёвнах и всхлипывал. Боль была такая, что он даже не сдерживал слёз. – Разнюнился, ребёночек, – вдруг разозлился Тимка. – Подумаешь, локоть расцарапал. – Тебе бы так, – заступилась Римка. – Рулевой «Сено солома»… – А он хуже девчонки… То о нечка, – противно запел Тимка. Теперь Тоник всхлипнул от обиды. Кое как он поднялся и в упор поглядел на Тимку. Когда Тимка начинал дразниться, он становился противным: глаза делались маленькими, белёсые брови уползали на лоб губы оттопыривались… Так бы и треснул его. Тоник повернулся, хромая, перешёл на берег, и стал подниматься на обрыв по тропинке, едва заметной среди конопли и бурьяна. В переулке, у водонапорной колонки он вымыл лицо, а дома поскорей натянул шаровары и рубашку с длинными рукавами, чтобы скрыть ссадины. И всё же мама сразу спросила: – Что случилось, Тоничек? – Ничего, – буркнул он. – Я знаю, – сказал папа, не отрываясь от газеты. – Он подрался с Тимофеем. Мама покачала головой: – Не может быть, Тима почти на два года старше. Впрочем… – она коротко вздохнула, – без матери растёт мальчик. Присмотра почти никакого… Тоник раздвинул листья фикуса, сел на подоконник и свесил на улицу ноги. |
