Владислав Крапивин. Почему такое имя?
ПОЧЕМУ ТАКОЕ ИМЯ?
Тоник, Тимка и Римма возвращались с последнего детского киносеанса из клуба судостроителей. — Далеко до моста, — сказал Тимка. — Айда на берег. Может, кто-нибудь перевезёт. — Попадёт, если дома узнают, — засомневался Тоник. Римма презрительно вытянула губы: — Мне не попадёт. — Он всегда боится: «Нельзя, не разрешают…» Петька и тот не боится никогда, — проворчал Тимка. — Пойдёшь? Тоник пошёл. Уж если маленький Петька, сосед Тоника, не боится, то ничего не поделаешь. Обходя штабеля мокрого леса и перевёрнутые лодки, они выбрались к воде. Было начало лета, река разлилась и кое-где подошла вплотную к домам, подмывала заборы. Коричневая от размытого песка и глины, она несла брёвна и обрывки плотов. По середине реки двигалась моторка. — Везёт нам, — сказал Тимка. — Вон Мухин едет. Я его знаю. — Какой Мухин? Инструктор ДОСААФ? — поинтересовалась Римка. — Ага. Его брат в нашем классе учится. Они хором несколько раз позвали Мухина, прежде чем он помахал кепкой и повернул к берегу. — Как жизнь, рыжие? — приветствовал ребят Мухин. — На ту сторону? Рыжей была только Римка. — Сами-то вы красивый? — язвительно спросила она. — А как же! Поехали. — Женя, дай маленько порулить, — начал просить Тимка. — Ну, дай, Жень! — На брёвна не посади нас, — предупредил Мухин. Тимка заулыбался и стиснул в ладонях рукоятку руля. Всё было хорошо. Через несколько минут Тимка развернул лодку против течения и повёл её вдоль плотов, которые тянулись с правого берега. — Ставь к волне! — закричал вдруг Мухин. Отбрасывая крутые гребни, мимо проходил буксирный катер. Тимка растерялся. Он рванул руль, но не в ту сторону. Лодка ударилась носом о плот. Тоник ничего не успел сообразить. Он сидел впереди и сразу вылетел на плот. Скорость была большой, и Тоник проехал поперёк плота, как по громадному ксилофону, пересчитав локтями и коленками каждое брёвнышко. Мухин обругал Тимку, отобрал руль и крикнул Тонику: — Стукнулся, пацан? Ну, садись! — Ладно, мы отсюда доберёмся, — сказала Римка и прыгнула на плот. За ней молча вылез Тимка. Тоник сидел на брёвнах и всхлипывал. Боль была такая, что он даже не сдерживал слёз. — Разнюнился, ребёночек, — вдруг разозлился Тимка. — Подумаешь, локоть расцарапал. — Тебе бы так, — заступилась Римка. — Рулевой «Сено-солома»… — А он хуже девчонки… То-о-нечка, — противно запел Тимка. Теперь Тоник всхлипнул от обиды. Кое-как он поднялся и в упор поглядел на Тимку. Когда Тимка начинал дразниться, он становился противным: глаза делались маленькими, белёсые брови уползали на лоб, губы оттопыривались… Так бы и треснул его. Тоник повернулся, хромая, перешёл на берег, и стал подниматься на обрыв по тропинке, едва заметной среди конопли и бурьяна. В переулке, у водонапорной колонки он вымыл лицо, а дома поскорей натянул шаровары и рубашку с длинными рукавами, чтобы скрыть ссадины. И всё же мама сразу спросила: — Что случилось, Тоничек? — Ничего, — буркнул он. — Я знаю, — сказал папа, не отрываясь от газеты. — Он подрался с Тимофеем. Мама покачала головой: — Не может быть, Тима почти на два года старше. |
