Внешне экс-президент чувствовал себя неплохо, и домашние были уверены, что лет десять-пятнадцать он еще проживет. Однако те переживания, которые Борис Николаевич испытывал в последнее время, видя, как все, что он строил, разрушается, как все движется не в том направлении, о котором он мечтал, эти переживания, по-видимому, ускорили его уход из жизни.

Возможно, это прозвучит кощунственно, но, в каком-то смысле оно, наверное, и лучше, что Ельцин не увидел того пропагандистского шабаша, той истерии, направленных на обгаживание девяностых, которые во всю мощь развернулись вскоре после его кончины.