Его «Командирские» часы с фосфоресцирующим циферблатом позволяли следить за временем даже в темноте. Когда машина остановилась, Марфин определил, что лежит в багажнике уже сорок минут. Захлопали дверцы. Это бандиты вылезали из машины. Вскоре бандиты открыли крышку багажника и позволили Валерию выбраться наружу. Валерий увидел, что находится во дворе типичного чеченского дома. Кроме «Жигулей», на которых его привезли, здесь же стоял и «Ниссан». Трое чеченцев как раз выпустили из него обеих захваченных в автобусе женщин и отвели к дому. По всему было видно, что женщины страшно напуганы, но от страха боятся перечить вооруженным бандитам. «Подумаешь, оттрахают хором и отпустят. Зато не убьют», – подумал о женщинах Марфин. А вот удастся ли ему сохранить свою жизнь, Марфин не мог сказать определенно.

– Пойдем. Представлю тебя командиру, – уже по русски сказал Марфину чеченец, который приказал вывести его из автобуса.

Перед тем как провести его к командиру, Валерия Марфина снова обыскали. На этот раз обыск проводил сам главарь автобусных грабителей и сделал это гораздо более тщательно. Валерий буквально задохнулся от досады, когда чеченец снял с него пояс, набитый деньгами. Сообразив, что попало к нему в руки, чеченец удивленно вскинул брови, но ничего не сказал. Только окончательно убедившись, что у задержанного при себе нет больше ничего заслуживающего внимания, чеченец велел ему зайти в комнату, где находился командир отряда.

Командир сидел за столом, на котором стояли большой заварочный чайник и несколько чашек. Главарь грабителей положил перед своим командиром пояс с деньгами и что то зашептал тому на ухо. По мере того как говорил чеченец, командир отряда все с большим интересом рассматривал Марфина. У Валерия в это время в голове лихорадочно крутились мысли. Он понимал: от того, что он сейчас скажет, будет зависеть его дальнейшая судьба. Бандиты могут сохранить ему жизнь, а могут и расстрелять – прямо во дворе и немедленно.

Очевидно, чеченец рассказал своему командиру все, что хотел. Тот кивнул головой и, обратившись к Марфину, спросил по русски:

– Ну и кто же ты такой?

– Пилот вертолетчик, – ответил Марфин.

Он специально сказал это по чеченски, чтобы захватившие его бандиты поняли, что он знает чеченский язык. Однако если это и произвело впечатление на бандитов, то виду они не подали.

– Где же тогда твой вертолет? Почему ты автобусом ездишь? – перейдя на чеченский, продолжал допрос командир бандитов.

– Согласно моему заданию, я должен был ехать автобусом, – сказал Марфин.

Он старался говорить с достоинством, чтобы чеченцы поверили, что он не одинок, что за ним стоит могущественная сила, способная внушать страх. Марфин понимал, что, только испугав бандитов возможным возмездием, сумеет сохранить себе жизнь. Но пока у него это плохо получалось. Марфин видел, что командир бандитов нисколько не испугался.

– И каково же твое задание? – задал следующий вопрос старший чеченец.

– На этот вопрос я могу ответить только тому, на кого работаю, – заявил Марфин.

Он отчаянно блефовал. «Должны же эти бандиты хоть кого то бояться!» – взволнованно думал Марфин.

– Ну и кто же твой хозяин? Российский КГБ? – усмехнулся командир бандитов.

Бесстрашие бандитов объяснялось просто. Независимо от того, кем окажется захваченный в автобусе пленник, командир чеченского отряда для себя уже решил списать этого человека. Если его отпустить, то человек запомнит, кто отобрал у него восемьдесят тысяч. Запомнит и расскажет другим. Восемьдесят тысяч долларов для Чечни – большие деньги.