— Интересно, — покачал головой почтарь, отмечая про себя, что именно неизвестный человек отдавал приказы злыдням, а не наоборот. И это многое меняло. — Может, ты еще что-то услышал?

— Нет, — коротко ответил охотник, на этот раз яростно почесывая спину, словно его там кто-то упоенно кусал. — Говорю же, обрывки разговора только донеслись, а потом они резко замолчали, и все остальные принялись гомонить. Так что, может, там бы еще продолжение было, но я к тому моменту уже убрался с той поляны. Было, конечно, обидно уходить, когда, скорее всего, именно эти задохлики и утащили моего сохатого — недаром у них там несколько землянок было вырыто, наверно, как раз для хранения мяса — но там уже было ничего не поделать. Нет, ну где это видано, нечисть у честного охотника добычу крадет? Разве так можно?

Две последние фразы Третьяк рявкнул на повышенных тонах, грозно посмотрев на злыдней и хмуря при этом брови. Он словно даже на мгновение забыл, в каком положении находится. А Настя в очередной раз задумалась, что же все-таки может связывать подобного человека и навьих тварей. Впрочем, в его речи было кое-что гораздо интереснее…

Глава 5. Посланник

В Приграничье, наверно, самая высокая плотность населения служанок Мораны. Почти в каждой захудалой деревеньке есть своя ведьма, к которой местные относятся если не с уважением, то хотя бы нейтрально. Поговаривают, что их приживалы, здесь именуемые коргорушами, питаются человечиной, и эти страшные факты замалчиваются в угоду князю или местным полюбовникам, взявших этих суфражисток под свое крыло.

«Легенды Приграничья» Уильяма Кокса

— Олег! — подала голос Настя, но почтарь уже и сам выделил нужное из болтовни Третьяка.

— Землянки? — переспросил он охотника. — Много их там было? И как они выглядели?

Казалось бы, сдавшийся на милость Олега злыдень, вновь зарычал и задергался. Более того, принялся извиваться змеей, пытаясь вырваться.

— Как ты мне надоел! — воскликнул почтарь, засунул кинжал за пояс и освободившейся рукой достал из рюкзака, что сейчас лежал у его ног, бечевку. Секунда, другая — и вот уже старший злыдень оказался спеленат как младенец и подвешен за шиворот на один из крюков для одежды. — И так рука затекла…

Олег с наслаждением разминал плохо гнущуюся конечность, не обращая внимание на грязную ругань злыдня и слушая сбивчивый рассказ Третьяка. Настя тоже внимала каждому слову и все более отчетливо понимала, что дело плохо. Только еще пока не представляла насколько.

— В общем, как медвежьи берлоги, — привычно почесывая затылок, описывал охотник землянки злыдней. — Норы в земле, глубокие такие — я почему сразу и подумал, что лося моего туда спрятали. А сверху бревна накиданы, такие, чтоб потяжелее. И выходы толстыми деревянными кольями сплошняком закрыты, закреплены цепью, да еще камнем придавлены. Я еще подумал тогда, что открывать и закрывать их каждый раз — сплошное мучение. А с другой стороны, злыдни же раз в день едят, раз в день и разгрести все можно. Зато волки или барсуки — вот, от кого добычу прятать надо — точно ничего не утащат…

— Стоп! — прервал Третьяка почтарь, и Настя заметила, что ее напарник напряжен. — Сколько их там?

— Я мельком штук пять насчитал, — немного обиженно ответил охотник. — Но на такую ораву…

— Да кто тебе сказал, что они там твоих лосей держат! — Олег старался говорить сдержанно, но все-таки повысил голос.