– Его не было в тот день на квартире, о которой вы говорили, – ответил наконец он. – Я так думаю, но…

– Но точно ты не уверен? – подсказал Умар. – Так?

– Да, так.

– То есть твой Гумер может оказаться и тем самым предателем, который настучал федералам на Абдуль-Азиза?

– Нет! – Ваххит отрицательно покачал головой. – Это исключено. За Гумера поручились серьезные люди.

– Кто? – продолжал напирать Умар.

– Рафкат и Иса.

Умар отступил на два шага назад. Люди, чьи имена только что назвал соратник, были ему хорошо известны. Они уже принадлежали к его екатеринбургской группе, созданной месяц тому назад, и, по мнению самого Умара, были верными бойцами, доказав на деле свою преданность Аллаху и тому великому делу, ради которого готовы были сложить голову даже такие признанные лидеры, как Гамзало. Умар тяжело вздохнул.

Прибывший позавчера из Ичкерии Хафиз доставил Умару четкие инструкции братьев Расадулаевых. Джихад нуждался в деньгах. В больших деньгах. И чем скорее это произойдет, тем лучше… По мнению Гамзало и его ближайшего окружения, у Абдулина было предостаточно времени на то, чтобы прочно закрепиться на Урале. Согласно еженедельным отчетам, составляемым самим Умаром и переправляемым им в Чечню лидерам группировки, к настоящему моменту его группа в Екатеринбурге насчитывала двадцать семь человек. Гамзало настаивал на том, чтобы его боевики переходили наконец к более решительным и продуктивным действиям, а расширять кадровый состав можно было и по ходу. И в первую очередь Расадулаева интересовал Густав Кеплер. Умару предписывалось едва ли не немедленное осуществление намеченного еще месяц назад проекта. Причем об этом знал не только он сам, но и те, кто составлял так называемую верхушку его группы.

– Ну, хорошо. – Абдулин вернулся в свое кресло, сел и мимоходом встретился глазами с собственным отражением в зеркале. Щеки его покрылись уже гораздо более густой щетиной, чем хотелось бы. Умар провел по ним тыльной стороной ладони. – Я разберусь с этим вопросом чуть позже, Ваххит. Привезешь Гумера к нам в лагерь, и я там с ним потолкую. Прощупаю его по полной программе. Кстати, ты был в лагере, Салих? – Внимание лидера опять переключилось на Ендырбеева.

– Вчера, – коротко ответил тот.

– Ну и?..

– Все в порядке, Умар. Все готово к тому, чтобы мы приняли заложника. Я считаю, что мы без всякого риска сможем продержать его там как минимум две недели.

– Так много времени не понадобится. – Умар положил руки на подлокотники кресла, и его пальцы глубоко вонзились в дорогую кожаную обивку. – Гамзало хочет провернуть всю операцию как можно скорее. И мы не станем ему в этом препятствовать. Оформим все в сжатые сроки. Ты, Салих, вместе с Исой отправишься сегодня обратно в лагерь. Будешь за старшего. Приготовьте к нашему приезду все, как полагается. Да, и свяжись с Анфезом. Выясни, что он там узнал для меня по поводу мечетей. Не забудь, Салих…

– Сделаю все в лучшем виде. – Салих поднялся с дивана. – Не переживай, Умар.

– А мы займемся Кеплером. – Абдулин переместил взгляд с Ваххита на Хафиза, а затем вернул его обратно.

– Втроем? – бородатый чеченец, которого Умар именовал Хафизом, впервые за все время их сегодняшнего совета подал голос.

– Я не думаю, что для этой акции нам понадобятся еще люди. – Умар небрежно махнул рукой, и этот его жест, как ни странно, заставил каждого из присутствующих заметно расслабиться. У Ваххита складывалось такое ощущение, что Абдулин обладал уникальными способностями гипноза. – В конце концов, мы будем иметь дело с обычным еврейским отродьем.