– Пару часов они выдержат, – сказал Козимо. – Мы не спеша спустимся к берегу и потом до конца дня будем отдыхать. – Он бросил на нее острый, оценивающий взгляд. – Не похоже, что ты сможешь сегодня выдержать больше.

– Я плохо спала, – с намеком сказала Мег, беря кобылу под уздцы.

– Да, – согласился он, – но с сегодняшнего дня мы будем лучше заботиться о тебе.

Мег вздернула голову:

– Никаких «мы».

Он поджал губы, и когда заговорил, голос был жестким.

– Мег, с этого момента и до тех пор пока все не закончится, есть только мы. Мы – партнеры. Все, что касается тебя, касается и меня, и наоборот. Понимаешь? Если не понимаешь, то здесь все и закончится.

Она встретила его взгляд так же твердо. Она понимала, о чем он говорил. Их жизни зависели от их партнерства. Разве не поэтому Мег согласилась присоединиться к нему? Она не могла отказать, если это грозило ему смертью.

– Конечно, я понимаю.

– Тогда позволь мне помочь тебе сесть на лошадь. – Он поддержал ее ногу, когда она садилась в седло, и теперь она почувствовала, что он отдалился от нее. Его манеры были сдержанны, голос ровен, и Мег была рада этой дистанции между ними.

Козимо сел на лошадь и взял поводья вьючной лошади. Он бросил взгляд на Мег, такой короткий, что она не смогла понять его. А ему хотелось обнять ее, поцелуями убрать суровую морщинку со лба, холодность взгляда, напряженность рта. Мег не знала, как страстно хотелось Козимо утешить ее и придать ей силы и как трудно было ему признать, что она ничего такого и не приняла бы от него.

Однако выбора у него не было. Оставалось только смириться с барьером, который она воздвигла между ними, и держать дистанцию. И еще сделать все возможное, чтобы Мег осталась целой и невредимой после двух ближайших недель.

Ровно столько времени было у них. Она должна завлечь Наполеона на фатальное для него рандеву, и Козимо не мог позволить себе сделать хоть один неправильный шаг.

На следующий день они добрались до маленькой рыбачьей деревушки. Козимо направился по дороге к коттеджу, стоявшему несколько в стороне. Он спешился и постучал в дверь. Ему открыла молодая женщина с суровым лицом, прямым взглядом и каштановыми волосами, заплетенными в длинную толстую косу. Она была одета в юбку, по деревенскому обычаю подоткнутую до бедер, и в блузку с рукавами, закатанными по локти, открывавшими сильные, загорелые руки.

Лицо женщины просветлело при виде Козимо, и она обняла его, с губ ее сорвался восторженный поток приветствий. Она очень привлекательная женщина, заметила Мег, оставаясь сидеть верхом на своей кобыле. Казалось, что и Козимо считал так же, судя по тому, как он ответил на объятие. Наконец они перестали обниматься, и он повернулся к Мег.

– Мег, это Люсиль. Она присмотрит за тобой, пока я не вернусь.

– Как мило, – пробормотала Мег, спешиваясь. Вскоре Козимо удалился. Он сжал руки Мег крепко и сердечно.

– Я вернусь не позже чем через три дня. Не выходи из коттеджа, просто отдыхай и постарайся не думать ни о чем, кроме нашего дела. Сможешь?

– Могу попытаться, – сказала она, не отвечая на его пожатие, и он отпустил ее руки.

– Мег, я...

Она перебила его:

– Не нужно ничего говорить, Козимо. Просто иди. Я хочу, чтобы с этим было покончено как можно скорее.

Он вскочил на своего коня, взял поводья кобылы и вьючной лошади. И ускакал, не обернувшись.

Через три дня он вернулся, правя элегантным ландо, запряженным парой гнедых.

Мег смотрела на него, не веря своим глазам. Он был одет в ливрею кучера, на седых, гладких волосах сидела шляпа с двумя углами, от этого он выглядел благообразным старшим слугой.